Пока цветет лотос

— Ну, знаете, вам не угодишь. Откажитесь от этой женщины, и у вас все будет хорошо. У нее, возможно, тоже.

Отказаться?! То есть отпустить?! Да я дышать без нее могу! И она говорит, что любит. Почему это двое любящих людей должны друг от друга отказаться по той причине, что у них не может быть общих детей? Тем более один уже есть. Сын. Мне этого вполне достаточно. У меня полноценная семья, сын, жена, которую я обожаю. Отказаться!

Я нахмурился:

— Должен быть какой-то выход. Вы мне все способы перечислили? Как избежать беременности?

— Почти. Есть еще стерилизация. Вам я такое не предлагаю… — она посмотрела на меня с усмешкой. — Или вы ради любви готовы на все?

— Перестать быть мужиком? Нет, не готов. А… если ее?

— Перекрыть фаллопиевы трубы? Что ж, это можно. Но вам надо посоветоваться с женой. Это очень ответственный шаг. После этого Стефания уже не сможет иметь детей.

— Вот и отлично!

— Да разве ж она согласится? Жизнь длинная, молодой человек. Всякое может случиться. Вы можете встретить другую женщину, она может полюбить другого. Ведь вам и тридцати еще нет!

— Я хочу, чтобы вы это сделали. Без согласия моей жены. Что это за процедура? Опасная?

— Если перевязать трубы, то надо делать лапароскопию. Но есть более щадящий способ, но дорогой.

— Деньги не проблема, — отрезал я.

— Поставить в маточные трубы имплантаты. Это даже под местным наркозом делается. Со временем имплантаты зарастут соединительной тканью и в трубах образуются спайки. Ваша жена не забеременеет никогда. Есть вероятность, что и либидо понизится. Но в остальном все будет, как обычно. Она ничего не заметит.

— Делайте!

— Я не могу. Это преступление. Стерилизация делается при наличии двух детей и по медицинским показаниям. Нужно ее согласие.

— Сколько?

— Нет, Андрей Ильич, даже не просите. Она молодая женщина, ей всего двадцать три! Я вам повторяю: жизнь длинная. Вы даже не представляете себе, что с вами будет через двадцать лет. А через тридцать?

— Я мужчина, и я принял решение. Если вы за это не возьметесь, я обращусь в другую клинику. Скажу Стефании, что случай сложный, нужен общий наркоз. И пока она спит, ей вынут эту вашу штуку, сделают аборт и поставят эти… как их?

— Имплантаты?

— Да. Вам ведь нужны деньги? На дворе кризис, у вас наверняка долги, кредиты. Я могу вам помочь. Я умею решать любые проблемы.

— Да я уж вижу!

Я тоже вижу: заколебалась. И начал давить:

— Вы же видите: я ее люблю до смерти. Я никому не могу ее отдать. Мне нужна моя жена. А сын у меня уже есть. Стефания будет счастлива. Я все для нее сделаю. Что бы она ни пожелала — любое ее желание будет исполнено.

— А если с вами что-то случится?

— Я этого не допущу. Во всяком случае, обеспечена она будет по гроб жизни. Вы же видите, как она мне дорога.

— Я вижу, что вы безумец!

— Так что? Решайте! Берете деньги?

— Поклянитесь мне, что вы никогда с ней не разведетесь. Что бы ни случилось.

— Клянусь!

— Поклянитесь жизнью сына!

— Клянусь жизнью сына!

— Хорошо. Я сделаю, как вы скажете.

— Вашей клинике, Ираида Марковна, гарантирован постоянный доход. Сами понимаете, отныне моя супруга будет ездить только к вам.

— Само собой, — усмехнулась она. — Если Стефания узнает, что по вашему желанию ее стерилизовали, я не знаю, как она к этому отнесется.

— Неведение — это блаженство. Ведь правда?

— Не всегда. Но выбирать вам.

И я выбрал. Все прошло без сучка без задоринки. Жену усыпили, потом сделали то, что я просил. На следующий день ее выписали. Она была бледна, но говорила только о сыне:

— Как там Степан Андреевич? Твоя мама его покормила? Он здоров?

— Не волнуйся, с нашим сыном все в порядке.

— Андрей Ильич, — поманила меня пальцем врачиха: — На минуточку.

Я заскочил в ней в кабинет.

— На всякий случай: у вас есть лет пять. Имплантаты еще можно вынуть. Но потом уже будет поздно. И еще: три месяца воздержитесь от половых отношений.

— Три месяца?! Вы шутите!

— Ничуть. Потерпите. И почаще ко мне наведывайтесь. Стефанию надо наблюдать, — усмехнулась она.

— Само собой.

Вот тогда я и сорвался. В смысле, загулял. Сами подумайте: три месяца! И Стефания словно почувствовала, или процедура подействовала. В общем, потише стала. Не такая активная. А потом все наладилось. Она, конечно, немного удивлялась, что больше не беременеет, но Ираида очень умело ее успокаивала. Повезло мне с докторшей!

Вот такая я сволочь.

Поза кобры

С Ираидой мы со временем стали большими друзьями. Я потихоньку вкладывался в их клинику, а потом, когда настал подходящий момент, прибрал ее к рукам вместе с Ираидой. Так мы стали совладельцами медицинского центра, деловыми партнерами. Я врачей не жалую и по всем проблемам обращаюсь к Марковне. Моей жене Ираида гинеколог, а мне психотерапевт. Кстати, консультирует и осматривает она теперь только мою супругу, все остальное время занимается административной работой. Но Стефания об этом, само собой, не знает. У медсестры рот на замке под страхом смертной казни. Мы с Марковной давно на «ты» и, как говорится, «дружим домами», баба она хваткая, Ираида-то, и очень мне полезная.