Пока цветет жасмин (СИ)

— Люцифера вытащить из Клетки. Я знаю. Что же, давай и об этом поговорим. Я вытащу Люцифера из его темницы. Но сделаю я это не просто так. За это ты, Палами, — Он внезапно запнулся и посмотрел на девушку.

— Я?..

— Должна будешь выполнить мое задание. Справишься с ним — спасу твоего мужа, а нет — тогда нет. Вот тебе мое условие.

Палами нахмурилась, чувствуя, как коленки опять мелко задрожали от страха. Или остаться навсегда без мужа, в случае отказа, или выполнить задание Всадника… Выбор не велик. Но выхода другого нет… Но с другой стороны, какое это будет задание? Что она должна будет сделать? Этого она не знала. А Всадник как будто прочитал её мысли и проговорил:

— Ты готова выслушать задание? Или отказываешься?

— Нет! Я сделаю это! Назад уже пути нет! — вскричала Пройс, удивляясь теперь собственной решительности.

Теперь на смену страху и переживаниям пришла решительность.

— Хорошо, Палами, — Смерть слегка улыбнулся, а затем объяснил: — ты должна мне принести ребёнка. Новорожденного. Не маленького, а именно новорожденного. Где ты его возьмешь, мне все равно, но ребёнок должен быть у меня.

— И это все? — резко спросила она, решая сразу расставить все точки над «i»

— Все… — загадочно произнес Всадник, смотря на девушку. — Просто приносишь мне новорожденного ребёнка. Мальчик, девочка мне все равно. Или наша маленькая сделка расторгается.

— Сколько у меня есть времени?

— Хорошо, что ты спросила, Палами. — Смерть бросил взгляд на большие настенные часы в форме двух переплетающихся сердец. — Я дам тебе четыре часа. А потом появлюсь. Выполнишь приказ — молодец, а нет… Тогда ты сама знаешь, что будет.

Пройс нерешительно кивнула, а затем задумалась. Задание было не из легких, даже не так… Задание было ужасно сложное. Как ей нужно было выкрасть ребёнка? Как она должна была это сделать? Зачем он понадобился Смерти? И почему он должен быть новорожденным? Вопросов в голове Палами было много, а ответа не одного. Самое плохое, она не понимала, как можно выполнить такое задание. Это же ребёнок… Но если подумать, у неё и выбора-то особо не было, потому что в случае отказа она бы лишилась мужа.

Навсегда.

И никогда бы его больше не увидела, а сделка со Смертью была последним шансом, который она не могла упустить. Такой шанс выпадает только раз. И если выбирать между похищением новорожденного и освобождением мужа, то Палами выберет оба варианта.

— Хорошо, я согласна, — тихо ответила она, подписывая тем самым себе приговор.

— Славно, — Смерть невольно бросил взгляд на кольцо на пальце. — Тогда как выполнишь задание, позови меня. Не проводи ритуала, а просто произнеси мое имя. Помни, у тебя есть всего четыре часа.

А далее он исчез, оставляя Палами в спальне одну. Девушка молча присела на кровать, бросила взгляд на настенные часы, а затем закрыла лицо ладонями. Она должна была все взвесить и все продумать.

***

Спустя десять минут Палами металась по комнате из угла в угол словно загнанная в клетку птица. Она пыталась придумать, как ей поступать и что делать. Девушка глубоко вздохнула и снова стала наматывать круги по спальне в надежде что-то придумать. Она была растеряна, не знала как ей поступать, но в то же время она четко понимала, что другого выхода нет, а ради Люцифера она может и не на такое пойти.

— Ладно, нужно взять себя в руки и что-то придумать, — прошептала Палами, внезапно остановившись.

Девушка перевела дух, а затем негромко сказала:

— Бальтазар! Я знаю, что ты меня слышишь. Явись, пернатая задница! Не заставляй меня призывать тебя через ритуал! Я же сейчас начертаю пентаграмму и все равно тебя вызову! Бальтазар!

В комнате в очередной раз замерцал свет, а затем послышался шорох перьев. Прямо возле двери возник ангел, который был все в том же пиджаке и серой футболке. В его руках как всегда был бокал с янтарным напитком.

— Опять ты?! — Ангел удивленно осмотрелся по сторонам, а затем развел руками. — Что тебе нужно, Пройс?! Ты отвлекла меня от важного дела!

— Важного дела? Курения конопли или потрахушек с ангелессами?

— Язык придержи, цыпочка, и ближе к делу, — ангел в два глотка опустошил бокал. — Смотрю, — продолжил он, походя на середину комнаты, — твой сосуд чистенький. Как новорожденный! С выздоровлением! Я рад, Палами, что ты наконец-то не ходячий трупак, а красивая девушка. И я даже знаю, кто это сделал.

— Да, Смерть, — не скрывая, ответила она.

— Так, ладно, зачем ты меня вызвала? Что на этот раз?

— Михаил о ритуале не узнал? Ну, что ты стал пособником в моих делах?

Бальтазар только ухмыльнулся и ответил:

— Я сейчас живой? Перед тобой стою? Значит, не узнал. Если бы узнал, мы бы сейчас не разговаривали, а моя голова украшала кол на входе в Небесную тюрьму! Так что соображай, сладкая. А то ты совсем думать перестала. Ну, да ладно. Ближе к делу.

— Хорошо… Помоги мне выкрасть новорожденного ребёнка!

Ангел закашлялся, поперхнувшись очередным глотком, а затем взглянул на свою собеседницу.

— Что тебе помочь сделать? — переспросил, пытаясь понять, не спятила ли Палами.