Пока цветет жасмин (СИ)

— Оу, да ты так и не научилась врать, Палами. Знаешь, лгать — великая наука, а у тебя такого дара нет, дорогуша! — Люцифер глубоко вздохнул и отошел к столу.

Он достал оттуда большую бутылку и стакан. Архангел, не долго думая, налил содержимое из бутылки и залпом опустошил бокал.

— Никогда не пил ром… Так, начнем. А ты знаешь, Палами, что помимо супружеской измены, я тебя могу элементарно обвинить и в государственной? Почему бы и да? Я же правитель Ада…Я поверить не могу, что ты так поступила. Ты предала меня, предала нашу любовь… Я ненавижу предателей. Я их сурово и жестоко караю, поверь мне. Ты мне изменила с моим старшим братом и думала, что я ничего не узнаю? Черта с два! Я все равно всё узнал. И если ты хотела скрыть от меня свои амурные делишки, то ничего не вышло! Знаешь, что самое ужасное. Самое ужасное, что ты повела себе как последняя шлюха…

— Люцифер! — Девушка даже не заметила, как перешла на крик.

Она со злости перевернула письменный стол, и бутылка с ромом, которая стояла на столе, разлетелась на мелкие осколки. Он выдохнул, стараясь взять себя в руки, но, только взглянув на жену, он опять вскипел.

— Заткнись, Пал, я говорю! — прошипел архангел. — Заговоришь, когда я разрешу.

От взгляда мужа экс-демоница опустила глаза. Она уже не скрывала слез. Её слезы всегда действовали на Люцифера, как болючий укол. Он не мог смотреть, когда плакала его такая любимая, драгоценная и бесценная жена. В такие моменты он подходил, прижимал её к себе, гладил по волосам и успокаивал. Но сегодня было не так. Архангел даже не собирался успокаивать жену, наоборот, он перестал контролировать эмоции, и гнев и обида брали верх.

— Так вот, самое ужасное, что изменив мне с Михаилом, ты забыла, что такое Клетка. Ты забыла, как мы вместе сидели в темнице, как я тебя поддерживал, когда тебя пытало собственное подсознание, как переживал за тебя, когда ты корчилась от адской боли. Как ты меня поддерживала, когда я был с Ником… Как мы вечерами - хотя какими там вечерами… - как мы просто сидели и разговаривали. Я сидел возле Михаила, ты возле нас, пускай даже за стеной, и мы все просто разговаривали, вспоминали… Ты забыла Санкт-Петербург, ты забыла, как я тебе показал Стамбул, как показал тебе Берлин, Мадрид, как мы путешествовали, как мы были на ромашковом поле… Ты все это променяла на моего старшего брата… И знаешь, мне теперь все равно. Наплевать мне на Михаила, но на тебя мне не плевать. Ты ответишь за все сполна, поверь мне.

Все время пока Люцифер говорил, Палами стояла и всхлипывала. Каждое слово, произнесенное мужем, для неё было страшнее смерти. Она поверить не могла, что сейчас это говорит её Люцифер. Её любимый муж, её самое дорогое существо, смысл всей её жизни.

— Ты не справедлив! — сквозь боль прошептала шатенка, закрываясь длинными волосами. — Я все помню. Я помню наше заточение, я помню все… Я люблю тебя!

На последнем слове Светоносный взбесился.

— Черта с два! — рявкнул Люцифер, взглянув на Палами. — Ты не смеешь говорить о любви. Ты забыла, что это, когда мне изменила!

— Я не изменяла тебе! Клянусь! Я ради тебя в бездну прыгнула. И теперь ты говоришь такое? Это ты как смеешь?! Я с тобой в саму темницу, я ради тебя лишилась свободы, всего лишилась. С тобой. Ты не представляешь, о чем ты вообще сейчас говоришь!

— Я?! — В глазах Падшего вспыхнул адский огонь.

А далее архангел сделал самое неожиданное для себя. Он выставил руку вперед, и девушка отлетела. Она с силой ударилась о стену. Но Люцифер знал меру, и не сделал пока жене слишком больно. Перепуганная и плачущая шатенка поднялась с пола.

— Ты просто капризный мальчик! Если ты вбил в свою светлую, лохматую голову, что я тебе изменила, да будет так! Поверить не могу, что ты сейчас такое говоришь! Мой Люцифер. Ты как был своенравным, капризным дитятком с вечными перепадами настроения и с вечным ПМС так и остался!

— Шлюха!

Резко вскричал Люцифер, а затем, не контролируя себя, развернулся и ударил собственную супругу. Да ударил не просто так. Со всей болью, обидой и злостью, на которые только способен Дьявол, он ударил Палами. Девушка только почувствовала, как отлетела к стене. От сильного удара в глазах экс-демоницы потемнело. Больно ударившись головой, дрожащая Палами провела ладонью по лицу. На губе мгновенно появилась кровь, а само лицо загорелось от адской боли.

Вся в слезах, с окровавленным лицом, Пройс медленно встала и пошатываясь подошла к разозленному, красному Люциферу. Посмотрев ему в глаза, она коротко, хрипло и страшно вскрикнула и с силой отвесила мужу звонкую пощечину. Не ожидавший такого Падший схватился за щеку, ошарашенно смотря на Палами. А девушка резко развернулась и выскочила из гостиной.

— Мудак! — Это было последнее, что услышал архангел.

Светоносный держался за горящую щеку. Он поверить не мог, что сейчас с силой ударил собственную жену. Но он не жалел о содеянном.

— Шалава! — прокричал в след Люцифер, сразу же бросив взгляд на обручальное кольцо на пальце. — Ты ответишь за все, поверь мне.