Пока цветет жасмин (СИ)

— Да ничего, — разведя руки в стороны, ответил Люцифер. — Плохо мне. Очень плохо. И все из-за вас, тупиц. Знала бы ты, как я ненавижу вас, розовопопеньких младенцев в памперсах! Это все из-за тебя и твоих собратьев произошло. Видишь, как я теперь страдаю?! Какого черта тебе нужно было соединять меня с Палами? Засунуть бы тебе твои стрелы и твой лук!.. Но ничего, ты ответишь за все, розовопопенькая, я тебе обещаю! Я сделаю тебе так больно, как ты сделала мне! Де-факто так сказать. Твои собратья хорошо постарались, чтобы свести меня и мою драгоценную жену. Но вы не подумали, как мне может быть больно! Что где любовь, там и измена. Конечно, чем там думать. У вас, купидонов, мозга нет в принципе. Но делать больно из-за любви вы умеете и практикуете! Но этим поступком, ты сама себя обрекла на мучения, поверь мне, купидоночка.

Купидон выслушала Люцифера и залепетала:

— Все уже было запланировано ранее, Падший! Это была твоя судьба. Быть счастливым именно с Палами. Я не понимаю, что я сделала, но так было предначертано. Даже ты не вправе менять судьбу. Нам же нужно было только немного постараться и помочь вам обоим.

— Помогли! — закричал Светоносный, схватив блондинку за волосы. — Вы так помогли, что просто слов нет! И за эту помощь ты ответишь, розовопопенькая. Нужно думать прежде, чем помогать. Усекла? Так ладно, хватит уже разговаривать. Меньше слов — больше дела.

И после этих слов Люцифер, с нескрываемой злобой и ненавистью, взглянул на купидона. Та сжалась под взглядом Дьявола и захотела оказаться подальше отсюда. Удовлетворившись произведенным эффектом, Падший ухмыльнулся и удовлетворенно покачал головой. Но ему нужно больше чем испуганный взгляд, ему нужны крики мольбы и изящные пытки, которые будут вселять в него былое блаженство, восторг и удовольствие.

Щелчок пальцев - и Купидон прикована к стене цепями. Херувим испуганно посмотрела на цепи с енохианскими символами и попыталась высвободиться, но все было тщетно. У неё ничего не получилось. Наручники с силой захлопнулись на её запястьях, причиняя неописуемую боль. Еще один щелчок пальцев и у Люцифера в руках появился ангельский клинок. Купидон испуганно смотрела на Падшего, который хищно оскалился. Медленными, ленивыми шагами и крутя в руках клинок, он подошел к ангелессе, которая стала биться в цепях, в надежде спастись.

— Флёриэль, верно? — поинтересовался архангел, и оскал стал шире. — Ну, что же ты теперь шарахаешься от меня, Флёр? Если бы ты не свела меня с Палами, ты бы здесь не была.

— Но это была воля Божья, Люцифер! — Решила подать голос Купидон, все ещё брыкаясь в цепях и пытаясь выбраться. — Так решили на Небеса…

Херувим не успела договорить, как Падший внезапно полоснул клинком по ее груди. Она вскрикнула, а тонкая рана, набухшая кровью, слабо засветилась.

— А эти ваши чертовы Небеса подумали, что мне может быть больно от такой любви? — зарычал архангел, с ненавистью смотря в глаза своей пленницы. — Они об этом не подумали?

Он снова провел клинком по плечу Флёриэль и сильно надавил, от чего крови стало еще больше, а Купидон громко закричала, извиваясь в цепях.

Люцифер был зол и в тоже время подавлен из-за своей боли и огромной любви к собственной супруге. Он хотел выместить всю ту боль и страдания, которые отложились в его сердце на перепуганной Флёр. Он хотел, чтобы она испытала на себе ту боль, которую сейчас чувствует он, почувствовала, насколько ему невыносимо жить.

— Ну что теперь скажешь про волю Божью, а, Флёриэль? — склонив голову набок, спросил архангел.

— Ваш союз был предопределен Небесами! — прохрипела херувим, чувствуя, как железные оковы, пропитанные святым маслом, начали разъедать кожу, оставляя на ней кровоточащие язвы. — Нам оставалось лишь свести вас вместе.

Люцифер слушал Купидона, и с каждым новым словом злился все больше и больше. Крепче сжав клинок, от чего костяшки на пальцах побелели, он приставил лезвие к шее своей пленницы.

— А вы понимаете, что я страдаю?! Понимаете, что мне больно вот здесь?

Он провел лезвием от шеи, останавливая клинок напротив сердца и слегка надавливая. Из небольшой ранки капля за каплей потекла кровь, и опять появилось легкое свечение

Флёриэль стиснула зубы от боли, но не закричала.

Сглотнув ком в горле, она посмотрела на своего палача, тяжело дыша. Насупившись, Люцифер медленно провел острием клинка по руке Купидона, отрезая кусок плоти. Закричав от боли и увидев собственное мясо, пленница начала опять брыкаться и пытаться избавиться от цепей, теперь не скрывая ужаса в глазах. Удовлетворившись достигнутым эффектом, архангел поднял с пола кусок плоти с пораненной руки херувима, щелкнул пальцами и развернулся к Флёриэль спиной.

Прошествовав к появившемуся столику, на котором стояла чаша с какой-то жидкостью, и положив клинок на стол, он, резко развернувшись, посмотрел на перепуганную и плачущую от боли Флёриэль.