Пока цветет жасмин (СИ)

— Я должен вытащить Михаила и Люцифера из Клетки, а для этого мне нужны Кольца, открывающие врата темницы. Только Михаил способен остановить его! Это раз. Второе. Я знаю, что идет война. Не стоит напоминать. Я знаю, что я военачальник, и что батальон ждет моих приказов! Но бои пока утихли, а значит, у нас есть ещё время! Третье. Ты же всегда знаешь, где и что… Я ответил на твои вопросы, Бальтазар? Кстати, я примерно знаю, где три кольца. Но мне нужно последнее — четвертое! И в тех я не уверен, что мои догадки верны.

— Ответил, — произнес тот, сильнее подвергаясь сомнениям. — Прости, братиш, но я не считаю, что план хорош! Сейчас прежде всего нужно думать об армии, о солдатах наших, о ресурсах, и где их пополнять, а не о Кольцах! Твоя основная задача — думать, как выиграть бой, и как повести нас за собой!

— А я и думаю! — вторил Габриэль. — Мы найдем с тобой ключ. Я уже сказал, что догадываюсь, где три кольца, и где можно найти четвертое! Тогда я их сложу вместе и открою врата темницы! И есть у меня на этот счет одна идея… И ты мне в этом поможешь, Бальтазар. И Каса возьмем. Считай, что это мой тебе приказ, на правах генерала. Ну, да… Генерала…

Бальтазар хмыкнул, но делать было нечего. Пришлось подчиниться. Приказ, есть приказ.

***

— Плохая это идея, Габриэль, — твердил Кастиэль, стоя у стены в темной комнате.

Ангел облокотился об стену и наблюдал за друзьями, которые готовили какой-то ритуал. Габриэль поднял голову и недовольно посмотрел в сторону ангела, мысленно приказывая тому замолчать. Далее он перевёл взгляд на Бальтазара и взял какой-то пергамент. Странички пергамента были пожелтевшие от старости, в некоторых местах немного спаленные, а сами буквы были написаны на древнем, мертвом секретном языке — навахо. Буквы блестели, словно были написаны самим золотом.

Габриэль уверенно стал произносить заклинание. В комнате замерцали свечи, поднялся сильный ветер, который в считанные секунды ворвался в комнату, снося все на своем пути. Окна в комнате потрескались, осколки стекла разлетелись по всему периметру помещения, а люстра, которая висела на потолке, упала в метре от него.

— Что вы сделали?!

За спинами друзей кто-то неожиданно появился. На лице младшего из архангелов появилась еле заметная ухмылка, и он обернулся. Бальтазар и Кастиэль нервно сглотнули, увидев, кто перед ними стоит, а сладкоежка спокойно сложил руки в карманы.

Перед ангелами стоял статный и серьёзный мужчина. Можно было сказать, что мужчина был стар, хотя и выглядел до сих пор знатно и убедительно, несмотря на свой возраст. Всем своим видом он показывал, что требует к себе уважения и почтения, но не смотря на это он оставался весьма спокойным и невозмутимым. Одет он был в деловой черный костюм, под которым красовалась белая рубашка и галстук. В его руках была деревянная трость, которую он не выпускал и всегда носил с собой.

— Привет, Смерть, — прошептал сладкоежка и слегка наклонил голову вбок.

— Что же ты себе позволяешь, мальчишка? — строго обратился Всадник к архангелу. — Как ты посмел сделать это? Зачем ты меня сковал и уподобился своему старшему брату?

Смерть вздохнул и протянул Фокуснику руки, на которых красовались золотые оковы. Он взглянул на свои руки, и оковы пропали. Сладкоежка немного опустил голову, явно побаиваясь великого Всадника, который и от него требовал почтения и уважения.

— Я должен так сделать… Прости. Я освобожу тебя, когда ты сделаешь то, что мне нужно…

— А ты знаешь, что ты сковал Смерть? — серьёзно поинтересовался Всадник, находясь в полном спокойствии. Он контролировал ситуацию и самого архангела. — Ты, Габриэль, последовал примеру старшего брата и тоже сковал меня до неприличия простым заклинанием, и теперь я в подчинении у капризного ребёнка, как и это было с Люцифером. Он приказал мне уничтожить Чикаго, а что же ты прикажешь?

“Капризный ребёнок” посмотрел на своего великого собеседника, а затем примирительно спросил:

— Хочешь пиццу? — Он указал на большую пиццу на столе. — Я же знаю, что ты любишь фаст-фуд. Я не буду ничего такого приказывать тебе. Мне нужно только… Мне нужны Кольца открывающие врата темницы Люцифера. Не говори мне ничего! Я знаю, что ты меня будешь упрекать, но я вытащу братьев оттуда любой ценой!

Смерть внимательно выслушал Габриэля, не меняясь в эмоциях. Когда тот закончил свою речь, он подошел к столу и взял кусок пиццы. Блаженно откусив большой кусок и вытерев руки о белую шёлковую салфетку, он достал серебряное кольцо с квадратным белым камнем.

— Тебе нужно это? — спросил он, показав архангелу кольцо.

Как только Фокусник заметил кольцо, то на его лице появилась еле заметная улыбка.

— Я знаю, — продолжал Гейб, расхаживая по комнате, — ты мне его не даешь, ибо я понимаю, что ты ответишь. Что этим я выпущу Люцифера и Михаила из темницы и Люцифер снова возьмется за старое, но… Сейчас его идеи воплощает в жизнь Рафаэль, и именно он сейчас угроза всему человечеству! Он хочет перезапустить Апокалипсис и сделать то, что смогли предотвратить Винчестеры. И война сейчас идет, там, в Раю.