Пока цветет жасмин (СИ)

Фокусник щелкнул пальцами, и девушка быстро вскочила со стула. Она подняла с земли брошенную кофточку и быстро одела ее. Я яростно посмотрел на брата, и меня охватила волна злобы и ревности. Как он так посмел раздевать Палами?! И заставлять ее играть в карты, против ее воли?!

— Габриэль, почему ты заставил ее играть в карты? Зачем ты это сделал? Она же не хотела. И тем более, ты ее раздел. Почему ты так себя ведешь?

Сладкоежка, как ни в чем не бывало, пожал плечами и засмеялся:

— Я же пошутил! Я же фокусник, и мне хотелось просто развлечь дам. Я ничего плохого не хотел, — объяснил младший братишка, явно побаиваясь моего гнева. Ещё бы. Играть в карты на раздевание! — Я хотел скрасить одиночество дам. Тем более, ничего постыдного тут нет.

Я окинул брата суровым взглядом и покачал головой. Тот, как собственно всегда, достал большую шоколадку и стал её с аппетитом есть. Закончив с этой шоколадкой, младший братик достал шоколадные конфеты.

— Ничего постыдного?! Габриэль, как бы тебе сказать. А ничего, что в торте сидит голая Мэг и перед тобой сидела наполовину обнаженная Палами, которую ты сверлил своим похотливым взглядом! Сколько тебе лет? — Я не выдержал и стал кричать на брата. Тот только откусывал шоколадные конфеты и пожимал плечами. — В общем так, чтобы карт я больше не видел. Отдавай мне карты, Габриэль, и если я увижу, что ты взял в руки карты… Братик, ты же меня знаешь. И после десяти вечера, чтобы никого тут не было! Понятно? Чтобы после десяти я никого не видел в Эдеме!

Я не понимал, для чего перешел на крик. Вся эта ситуация вывела меня из себя. Ещё и моя ревность к Палами. Я заревновал её и не смог себя контролировать. Габриэль может и не сделал ничего такого, но я жутко ревновал к нему Палами, и не знал, что с собой поделать. Я — Люцифер, великий архангел, правитель Ада, сейчас ревную девушку, которая меня ненавидит. Что за… Ничего я не понимаю.

— Да ты просто ревнуешь! — словно прочитав мои мысли выкрикнул Гейб и усмехнулся. — Тебе наплевать на мои игры с девушками в карты. Ты просто ревнуешь свою драгоценную Палами ко мне. Тебе наплевать на азартные игры, просто ты как увидел наполовину голую Палами передо мной, заревновал. Ты готов был убить меня ради этой девушки, да? И картишки тут не при чем!

Я не хотел признавать правоту в словах младшего брата. Хотя он говорил правду, и это понятно. Именно так все и было. Но я не хотел говорить и показывать это, хотя Гейб меня отлично знал и понимал все. Он видел меня насквозь. Вместо нормального ответа Габриэлю, я только промолчал и недовольно покачал головой.

— Все, Гавриил, я сказал, больше никаких карт! — строго приказал я, и даже не глянув в сторону братца, покинул сад.

— Палами, может, в прятки? — весело обратился сладкоежка к демонице, как будто и не слышал моих нотаций.

Он неисправим!

Комментарий к Карты, ревность, два ствола

Внимание: действия происходят в Дэлавере, в доме Ника. Дом Ника окружает сад, который имеет символичное название Эдемский Сад.

========== В Эдемском саду ==========

Тишина висела в величавом саду Люцифера, а воздух был наполнен ароматами ночных цветов. Волшебная тишина ночи в Эдеме. Над вершинами столетних деревьев по синему небу в беспредельную даль тихо плыла луна. И ярко мерцал Млечный путь, словно серебристая шаль, сотканная из миллионов рассыпанных жемчужинок.

Сидя на лавочке, в Эдеме, Палами внимательно смотрела на ночное звездное небо. И ещё раз, последний, подумала о свободе, подумала о сестре. Палами вспомнилась Амели, её любимая младшая сестра. Девушке было грустно осознавать, что сейчас она на Земле, а не в Аду, и не может проведать свою дорогую Амели. Узнать, как она там, узнать о её жизни, о её судьбе. Она ведь заперта в доме и её пространство ограничено, а выхода из этой ситуации (не только из дома) нет… Да ещё и Амели считает её мертвой, и она права. Пройс ведь умерла. Палами вспоминала, как сестра горько плакала над её бездыханным и мертвым телом. На глаза девушки невольно выступили слезы, которые Палами сразу же убрала. Она не хотела, чтобы кто-то увидел её слезы. Она не хотела проявлять и показывать слабости. Зачем? Все равно уже ничего нельзя изменить, а она уже мертва. И физически, и морально.

Убрав очередную слезу, шатенка встала с лавочки и направилась к чарующим кустам жасмина. Демоница глубоко вздохнула и сорвала ветку. От резкого, но нежного запаха у Палами закружилась голова. Девушка поднесла веточку жасмина и вдохнула прелестный аромат.

— Почему не спишь? — услышала за своей спиной Пройс такой знакомый голос и обернулась.

Перед девушкой стоял Люцифер, сложив руки в карманы джинсов и улыбался.

— И тебе доброй ночи, Люцифер. Да вот не спится. Отхожу после сегодняшней карточной игры. Гавриил в своем репертуаре, — вздохнув, ответила демоница и присела снова на лавочку.

Архангел только усмехнулся и покачал головой.

— Гавриил… Он такой. Палами, а ты бы не хотела прогулять по ночному Эдему? — Он тихо обратился к девушке, и, незаметно для себя, опустил взгляд своих голубых глаз.

Она заметила этот жест и улыбнулась.