Пока ты моя

Лоррейн понимала, что сообщение от Грейс принесло Адаму долгожданный перерыв в нелегком разговоре. Муж рассказал ей основное, дал достаточное представление о том, что произошло той ночью, приоткрыл завесу тайны над событием, которое весь прошедший год она раздувала до невероятных масштабов. Впрочем, сейчас требовалось решать совсем другие проблемы, и не в последнюю очередь — разбираться в хитросплетениях запутанных отношений участников истории Салли-Энн.

Расследование шло полным ходом, их команда работала круглыми сутками, и Лоррейн с Адамом решили заскочить домой на несколько часов, тем более что у обоих выдался выходной. Однако до дома они добирались порознь, и Адам уже успел переодеться в свой костюм для бега, когда Лоррейн только-только снимала пальто и включала отопление. Стоило ей налить чашку чаю, как в дверь позвонили. Лоррейн отправилась открывать, решив, что это может быть Грейс.

На верхней ступени крыльца стоял Мэтт, дрожа от волнения, бренча ключами от машины и нервно оглядывая улицу. Как только Лоррейн распахнула дверь, он принялся лепетать какие-то извинения.

— Мэтт, — решительно вскинула руку Лоррейн, чтобы прервать поток словоблудия, — тебе лучше войти.

Он прошел вслед за ней на кухню. Адам ошеломленно взглянул на парня, но тому каким-то невероятным образом удалось сохранить самообладание, хотя скрыть бившую тело дрожь не получилось.

— С Грейс все в порядке? — мгновенно встревожилась Лоррейн.

Мэтт мрачно кивнул:

— С ней все хорошо. Ну, то есть я хотел сказать, что лучше не бывает. — Он вздохнул и нерешительно продолжил: — Не знаю, что она вам наговорила насчет всего этого, но…

— Ты не знаешь? — рявкнул Адам и резко разогнулся, завязав шнурки своих кроссовок. — Кто бы говорил! Это ведь ты виноват в том, что наша дочь ушла из дома и бросила школу!

Мэтт выглядел подавленным. Лоррейн сжала руку мужа, чтобы заставить того замолчать.

— Все совершенно не так, — продолжил Мэтт. — Грейс совсем сбита с толку.

— Черт возьми, разумеется, она сбита с толку! — вскинулся Адам. Вырвав руку у жены и сжав кулаки, он сделал несколько угрожающих шагов в сторону Мэтта. Лоррейн поспешила встать между ними.

— Я знаю, Грейс все равно планировала бросать учебу, но сегодня она не пришла в школу, — сообщила Лоррейн. — И мы понятия не имеем, где она.

Мэтт вскинул руки, будто защищаясь.

— Она была со мной, — признался он. — Мы разговаривали и все такое. — Парень склонил голову и продолжил: — Послушайте, именно поэтому я здесь. Мне нужно сказать вам кое-что важное.

40

Домашний телефон перестает звонить прямо перед тем, как я хватаю трубку. Останавливаюсь, скользя по плиткам прихожей, и осознаю, что все мое тело трепещет. Одной только мысли достаточно, чтобы целиком и полностью подпитать мою нервозность. Это приводит меня в ужас. Мое состояние напоминает извержение вулкана, которое я не могу контролировать, или болезнь, которую нельзя вылечить. Я поднимаю трубку, чтобы убедиться, что звонивший не висит на линии, дожидаясь ответа. Почти тут же начинает трезвонить мой мобильный. Я беспорядочно мечусь в поисках телефона и наконец-то нахожу его в своей сумке на кухне.

— Алло? — говорю я, даже не успев нажать на кнопку ответа.

В самой атмосфере сегодня висит нечто необычайно будоражащее, не терпящее отлагательств, нечто гнетущее и окончательное, словно мое время неумолимо приближается, тогда как я этого на самом деле не хочу. Кажется, будто наступил тот самый судьбоносный период, а я и не ожидала, что все закончится так быстро.

— Алло? — повторяю я. — Кто там?

В ответ слышу лишь судорожное дыхание неопознанного абонента. Этот человек пыхтит так тяжело и часто, что сам воздух в кухне, кажется, пропитывается его вылетающим из телефона дыханием.

— Кто это?

Я уже собираюсь отключить мобильный, как вдруг слышу женский голос.

— Пожалуйста, помоги мне… — раздается в телефоне, и я тут же понимаю, что это Пип.

Сердце тревожно переворачивается у меня в груди. Я знаю, почему она звонит. Стоит мне понять это, осознать, что это значит, как моя рука с телефоном бессильно падает. Когда я снова прижимаю мобильный к уху, слышу все то же неистовое дыхание. Я почти чувствую, как она сжимает мою руку, пока ее тело бушует от боли, разрывая ее на части, в то время как ее матка готовится освободиться.

— Пип? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, что это она. — С тобой все в порядке?

Повисает долгая пауза, и наконец Пип произносит:

— Ребенок уже на подходе.

И снова из телефона доносятся звуки одышки, за которыми следует уже более ровное, контролируемое дыхание, словно разговор со мной немного успокаивает Пип.

— Это ты только что звонила на домашний номер? — сдуру спрашиваю я.

— Да-да, — отвечает она, явно переводя дух между схватками. — Прости, что побеспокоила. Я просто не знала, кому еще позвонить. Я оставила сообщение на автоответчике.

У меня не было возможности прослушать его, но мне нравится, что Пип связалась со мной, нравится, что, извиваясь в предродовых муках, она обратилась за помощью ко мне.