Пока ты моя

Видит бог, на работе я сталкиваюсь с достаточным количеством испорченных детей, чтобы знать, что они могут использовать свое время намного лучше.

— Наверное, трудно быть матерью… не будучи ею, — заключила она, а я с трудом удержалась от того, чтобы не влепить ей пощечину.

— Иди сюда, Ос, — говорю я и делаю невероятное для мачехи: слюнявлю носовой платок и вытираю мальчику рот. Ловко изогнувшись, он вырывается. Я внимательно слежу за пистолетом в руке Ноа. Попытка забрать у него игрушку наверняка обернется серьезной заварухой.

На том званом обеде я не слишком убедительно пыталась объяснить: я стала мачехой мальчиков-близнецов, потерявших свою родную маму из-за рака, и считала, что это в значительной степени дает мне право называть себя их матерью. Но к тому моменту никто, увы, по-настоящему не беспокоился об этом и не слушал меня. С развитием темы разговор пошел в совершенно ином русле. «Джеймс служит в военно-морском флоте, — услышала я свой слабый голос, — так что дети, разумеется, в восторге от войн… и это само по себе не табу в нашем доме, но…»

И тут я густо покраснела. В этот момент мне хотелось только одного: чтобы Джеймс отвез меня домой.

— Верни пистолет брату, Ноа. Зачем ты схватил его?

Ноа не отвечает. Он поднимает пластмассовое оружие, нацеливает его на мой живот и нажимает на спусковой крючок. Раздается еле слышный треск пластмассы, из дула вырываются искры.

— Бах! Ребенок умер, — констатирует Ноа со злобной ухмылкой.

— Они уснули. Вроде как, — говорит Джеймс.

На нем его любимый свитер, тот самый, который я втайне от Джеймса беру с собой в постель, когда его нет рядом. И еще у него бокал вина. Повезло же некоторым этим пятничным вечером! Мне-то достались чай с мятой и боль в пояснице. Не сомневаюсь, что сегодня мои лодыжки кажутся отекшими.

Он садится рядом со мной на диван.

— Так как она тебе показалась, эта новоявленная Мэри Поппинс? — Джеймс приобнимает меня за плечи и перебирает пальцами кончики волос.

Пока Джеймс укладывал мальчиков спать, исполняя пьяным голосом песню Aerosmith «У Джени есть пистолет», но вставляя туда вместо «Джени» имена «Оскар» и «Ноа», я позвонила Зои Харпер, женщине, ответившей на наше объявление.

— Она показалась… славной, — легкомысленно произношу я. Совсем не рассчитывала, что эта няня произведет хоть сколько-нибудь приятное впечатление. — Нет, правда, очень милой! Честно говоря, я ожидала, что она будет разговаривать, как злобная ведьма, и начнет что-то бессвязно мямлить, словно после попойки.

Дело в том, что я уже пыталась договориться с двумя нянями, и обе, так или иначе, оказались абсолютно не соответствующими заявленной квалификации. Кроме того, мальчикам они не понравились. Так что мы с грехом пополам справлялись сами, мечась между отзывчивыми друзьями, детским садом и, с недавних пор, школьными группами продленного дня. Джеймс с пеной у рта настаивает на том, чтобы, пока я на работе, за детьми присматривали в их собственном доме, а теперь, когда наш общий ребенок вот-вот появится на свет, муж хочет, чтобы этот вопрос был решен окончательно.

— Но она и правда так себя не вела, — говорю я, наблюдая, как его лицо загорается надеждой. — Не как ведьма, я имею в виду.

Из-за того, что Джеймс пропадает в плавании целыми неделями и даже месяцами, а я пытаюсь втиснуть ответственную работу в график, который часто бывает ненормированным, мне остается только рвать на себе волосы, мучаясь угрызениями совести. Я хотела быть лучшей матерью, какой только могла, но при этом не отказываясь от своей карьеры. Это было единственное, что я пообещала себе, когда вошла в эту уже сформировавшуюся семью. Я люблю свою работу, в ней — вся я. Думаю, я опрометчиво решила получить все и сейчас и теперь расплачиваюсь за это.

— Да, она произвела впечатление совершенно нормальной, здравомыслящей.

Мы с мгновение сидим молча, размышляя над реальностью происходящего, ведь на то, чтобы составить объявление, нам потребовалось несколько ночей напряженного обсуждения. Мы вряд ли когда-либо всерьез предполагали, что кто-то на самом деле снова будет жить с нами.

— О боже, но что, если эта няня окажется не лучше последних двух? Это несправедливо по отношению к мальчикам. Или к нашей малышке. Или ко мне.

Я приподнимаю живот, чтобы подогнуть под себя ноги на диване.

— Может, установить видеоняню? — предлагает Джеймс. И наливает еще один бокал вина.

— Дай хотя бы понюхать, — говорю я, наклоняясь к бокалу и отчаянно желая сделать глоток.

— Осторожно, алкогольные пары. — Джеймс отодвигает от меня бокал и накрывает его свободной ладонью.

Я хлопаю мужа по плечу и улыбаюсь. Просто потому, что мне приятна его забота.

— Но я хочу вдыхать пары. Видеоняня? Ты ведь не всерьез, правда?

— Разумеется, всерьез. У всех есть эти устройства.

— Черта с два они есть! Это нарушение… их, нянек, прав человека или что-то в этом роде. Ну а вдобавок, чего ты от меня хочешь? Чтобы я сидела весь день, уставившись в свой компьютер, и наблюдала, как мальчики играют в «Лего», пока няня кормит малышку? В чем смысл вообще приглашать няню, как ты считаешь?