Пока ты не спишь

Постепенно знак становился все четче, проявился каждый палец. В точности как на рисунках, которые они делали с Клотильдой, опуская обе ладони в краску. Теперь рисунки висят на окнах школы.

Потом возник цвет. Один-единственный. Красный. На всех стенах комнаты.

Малон закрыл глаза, чтобы не видеть. Чтобы цвет исчез, как звезды со стен, как планеты и ракета, сверкавшие над головой, как комната. Как все на свете.

И все погрузилось во тьму, даже Гути.

Кроме красной руки.

А потом и все остальное стало красным.

28

Сегодня Лоран сказал, что больше меня не любит.

Желание убить

Всех на свете, кроме него и меня.

Не нравится: 15

Нравится: 953

www.jelanie-ubit.com

Василе Драгонман стоял под обжигающе-горячей водой. Это стало привычкой, ритуалом, почти манией.

Он занимался любовью и сразу шел в душ.

В те редкие разы, когда любовь случалась на природе или в машине, ему долго казалось, что следы пальцев, губ, ну и всего остального, конечно, тоже впечатались в тело, растворились в нем, украв частицу его личности, его глубинной сущности.

Мгновение спустя он уже крыл себя последними словами. Психолог хренов! Закомплексованный любитель усложнять. Анализируешь, анализируешь… Не умеешь насладиться моментом.

Она без малейшего стеснения открыла стеклянную дверцу кабины.

Оранжевые шаровары с африканскими мотивами, обнаженная грудь, заколотые на затылке волосы, походка делали ее похожей на деревенскую женщину из мультипликационных историй про маленького сенегальского негритенка Кирику[45]. В европейской версии. С молочно-белой кожей. Зыбкое воспоминание о первых мальчишеских фантазиях смутило его еще больше.

– Думаю, это тебя. – Она протянула ему мобильник.

Василе выключил воду.

Сообщение.

Он протер запотевший экран.

Я идиотка, но хочу вам верить.

Понимаю, что времени мало, сделаю что смогу.

Свяжитесь со мной в любое время.

Марианна

– Снова твоя майорша?

Василе изобразил лицом огорчение, как пойманный на месте преступления мальчишка, наотрез отказывающийся признать свою вину.

Неотразим! Да, чертовски хорош, а вот легавая дама сильно раздражает.

– Полуночная эсэмэска? Да это кадреж чистой воды!

Она прекрасно понимала, что ее приемчик «ярость разгневанной любовницы» проигрывает наивно-невинной улыбке Василе.

– Она мне нужна. Я веду большую игру.

– Ради того малыша? Мальчика, который разговаривает со своей игрушкой?

– Да.

Он положил телефон на раковину и снова открыл кран. Она тут же шагнула под воду – прямо в шароварах, и через несколько секунд на алебастре ее округлостей возникли контуры слонов, жирафов и зебр.

Она поцеловала его в шею, погладила волосы на груди и спросила вкрадчивым голосом:

– Увидишься с ним завтра утром в школе?

– Да. Если они позволят.

– А могут запретить?

– Конечно… Кто угодно. Родители, школа, полицейские…

– Он в тебе нуждается. Это я уже поняла. Ты все время твердишь, что мальчик доверяет только тебе, что приходится быть очень деликатным, не давить, иначе он захлопнет раковину, как устрица, и привет…

Она растерла в ладонях немного ароматного геля, положила руки ему на плечи, медленно помассировала.

Он сделал шаг назад, задел бедром кран, сдвинул его на несколько сантиметров влево.

Из обжигающей вода стала теплой.

– Возможно, это самое правильное решение, Василе. Позволить мальчику забыть свою травму.

Василе был сложен как бог, ему бы учиться на спортивном факультете, играть в регби. А он стал психологом. Женские пальцы следовали за изгибами его торса, спустились ниже, погладили сильный мускулистый живот.

– Если у него в мозгу прячется призрак, пусть остается там навсегда… – едва слышно произнесла она.

– Ты пропустила один этап.

Вода стала ледяной, но они этого не заметили – уж слишком напряженный был момент.

– Прежде чем приговорить призрака к заключению и оставить его доживать свой век в одной из клеток мозга Малона, я должен его найти, посмотреть ему в глаза, приручить. А если потребуется, скрестить с ним шпаги…

Она приподнялась на цыпочки и прошептала прямо в ухо Василе:

– Опасная затея, верно?

Телефон звонко тренькнул – новое сообщение.

– Снова твоя сыщица?

Василе с невинным видом вздернул брови, ухмыльнулся, потянулся за лежащим на раковине мобильником и взглянул на экран.

Веселость мгновенно исчезла с его лица.

– Что-то случилось?

Номер неизвестен.

Фотография и текст.

Они смогли разглядеть мраморное надгробие с крестом на фоне пламенеющего неба, но выгравированные на стеле слова и цифры не разобрали.

Кто лежит под камнем? Неизвестный? Ребенок? Может, это семейное захоронение?

Текст был коротким:

Ты или мальчик. Выбор пока есть.

Она прикусила губу, поежилась.

– Что будешь делать?

– Не знаю. Позвоню в полицию.

– Майорше?

– Не знаю… Бред какой-то!