Пока ты спишь (ЛП)

— Ты хочешь, чтобы я потерял контроль, ты получишь это. — Он резко подался бедрами вперед. — Ты хотела познакомиться с чудовищем из этой долбаной сказки «Спящая красавица»? Ну, вот и он.

Он видел меня насквозь.

Он крепче прижал меня к стене и трахал с большей силой, его член, твердый как сталь, наполнял меня снова и снова.

— Я никогда не причиню тебе боль, София, как бы сильно ты на меня ни давила. С того момента, как я увидел тебя, ты была моей. — Он взял мое лицо в ладони, не позволяя отвести взгляд, его глаза впились в мои. — Ты — единственное, ради чего я готов умереть в этом мире, понимаешь? — Он вытянулся почти до конца и врезался обратно, сотрясая мое тело.

Я выла, мои ноги дрожали. Это было слишком, но выхода не было. Я была в его власти, и, боже, я хотела этого. Я жаждала, чтобы меня контролировало, грубо обращалось, трахало, лелеяло это дикое существо — этот мужчина, способный на все, но знающий, что я была исключением. Я вцепилась ему в спину, желая большего и ужасаясь огромному чувству внутри меня.

Киллиан был яростной бурей, и я едва держалась, но боялась, что если буду цепляться слишком крепко, он выбросит меня, как и всех остальных.

— Не отпускай меня, — всхлипнула я.

— Никогда, — прорычал он.

Я не переживу этого, не потеряю его. Теперь я это знала. Это чувство внутри меня было слишком сильным. Это было жестоко, непримиримо и неправильно, но так невероятно правильно. Мы были правы вместе.

— Что бы ни случилось, пообещай мне, что ты никогда не отпустишь меня, — повторила я снова, потому что я выходила из-под контроля, мои чувства, мои страхи были такими грубыми и обнаженными, и их было невозможно скрыть.

Он оторвал меня от стены и отнес нас к кровати, упав на спину и увлекая меня за собой. Он все еще был внутри меня, и я вцепилась когтями в его грудь, прижимаясь к нему, трахая его, заявляя на него права, как он обладал мной.

Его руки поднялись, он сжал мои волосы в кулаки и притянул мое лицо вплотную к своему.

— Я обещаю, любимая, я никогда, ни за что не отпущу тебя.

Я откинула голову назад, вскрикнув, дрожа и раскачиваясь рядом с ним, когда кончила так невероятно сильно.

Наконец, я упала вперед, и Киллиан перекатил меня, продолжая входить в меня, рыча, как монстр, которым он и был, не сдаваясь, пока не кончил с безумным ревом, извиваясь внутри меня, пока не иссяк.

Он опустился рядом со мной, притянул меня в свои объятия и нежно поцеловал.

Я прижалась к нему и тихо всхлипнула, не в силах сдержаться.

Киллиан перевернул меня на спину, изучая мое лицо, пока вытирал слезы.

— Почему ты плачешь? — спросил он, в его великолепных глазах было только любопытство, восхищение, никакого страха. Он поклялся никогда не причинять мне боли и знал, что не причинил мне боли.

— Потому что… потому что это было так хорошо. Потому что я никогда не знала, что… что это может быть так, — сказала я сквозь слезы.

— Я тоже. — Он провел большим пальцем по моей щеке. — Черт возьми, любимая, ты такая красивая, когда плачешь. — Он издал низкий звук, глубоко в груди. — Моя, — сказал он, затем снова притянул меня к себе.

Его…

Глава Двадцатая

София

Я вошла в дом моего отца, Дэнни следовал за мной по пятам.

Селеста позвонила утром. Томми скучал по мне. Он вернулся из школы с простудой, и она попросила меня заехать, чтобы подбодрить его.

— Он наверху, в своей комнате? — Спросила я ее, когда она направилась ко мне. Я не была заинтересована в светской беседе с ней. Если бы дело было не в Томми, нам нечего было бы сказать друг другу.

— Иди наверх, — сказала она и улыбнулась Дэнни. — На террасе накрыт ланч, пожалуйста, угощайся.

Дэнни проигнорировал ее и последовал за мной к лестнице.

— Томми его не знает, София. Он испугается, когда рядом будет твоя сторожевая собака, — сказала Селеста.

Я улыбнулась Дэнни. Как бы это ни раздражало, она была права.

— Пообедай, со мной все будет в порядке. — Он покачал головой, собираясь возразить. — Я в порядке. Я позову, если ты мне понадобишься.

Его челюсть сжалась, но он сделал то, что я сказала. Однако Дэнни не вышел на террасу, он стоял у подножия лестницы, и я знала, что он не сдвинется с места, пока я не спущусь обратно. Он ни в малейшей степени не доверял моему отцу, это было очевидно. Никто из них не доверял. Я понятия не имела, что, по их мнению, он мог сделать. Он уже сделал свое худшее, верно? К счастью для меня, его худшее начало казаться лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Я прошла по коридору, постучала в дверь Томми, затем вошла.

— Привет, приятель… — Кровать была пуста. Я вошла в комнату, предполагая, что он в ванной. — Tомми?

Дверь спальни со щелчком закрылась за мной, и я обернулась.

Там стоял мой отец.

— Где Томми?

— В школе. — Он нервничал.

— Селеста сказала, что он был болен.

— Мне нужно было поговорить с тобой наедине, — сказал он, все еще загораживая дверь.

Беспокойство поселилось у меня под ребрами. Что, черт возьми, здесь происходит?

— Тогда тебе следовало позвонить. Не лгать мне о моем брате.

— Я буду делать все, что, черт возьми, захочу. Я глава этой семьи…