Пока ты спишь - враг качается. (наездник -3) Без ограничений

Чтобы как-то развлечь себя вывела на внутренний экран полоску прогресс-бара, отображающую опыт до следующего уровня. Потому что он рос буквально на глазах. Постоянное применение способности вблизи врага давала дикий буст. Еще при переходе из машины в эту тюремную камеру я заработала уровень, а теперь близка к достижению следующего. Выносливость, что тратилась на поддержание умения, восстанавливалась примерно с этой же скоростью, поэтому я прикинула, что смогу сидеть в таком инвизе часов восемь, а то и больше. К этому моменту уже точно что-нибудь да произойдет.

Часовые тоже страдали. Ерзали на стульях; автоматы, в первой четверти их смены направленные на Стаса, в итоге перекочевали на колени, и даже Системщик, вначале волком смотревший на такое, в итоге плюнул и тоже клевал носом.

Рассматривала Стаса. Все же Наездник сильно изменил его. Я не знала, каким он был до него, но сейчас превратился просто в атлета с идеальной фигурой. Даже теперь, когда он обмотан цепями, когда его кожа в нескольких местах сожжена до черноты, и то он смотрится великолепно. В голове шевельнулись мысли, от которых я поспешила избавиться. «Не о том ты, мелкая, думаешь. Совсем не о том»

Внезапно Системщик и солдаты встрепенулись. На границе слышимости, где-то очень далеко я услышала звуки выстрелов. Полезла в телефон: да, точно, наши начали атаку. Из-за дурной связи, когда сообщения приходят с дикой задержкой, я проморгала ее начало.

Караульщики вскинули оружие, трясли головой, стараясь прогнать сон, тревожно смотрели друг на друга и на Системщика. Тот тоже выглядел растерянным, напряженным и постоянно прислушивался, еле заметно вздрагивая от выстрелов.

Зазвенели цепи на раме. Стас вздохнул. Громко, наполняя смятые легкие живительным кислородом. Зашевелился, пробуя железо на прочность. Его глаза раскрылись, в упор уставившись на Системщика. Губы прочертила зловещая улыбка.

Смотрелось это, конечно, жутко — тело, которое совсем недавно не подавало никаких признаков жизни, вдруг начинает дышать и очень по недоброму смотреть на своих надсмотрщиков.

Поэтому совсем неудивительно, что солдаты в панике повскакивали, гремя падающими стульями, заклацали затворами, загоняя патроны в стволы. Системщик тоже, очень аккуратно, поднялся. Его ладони, будто обхватившие невидимые елочные шары, направлены на закованного в цепи Стаса. Капли пота выступили на лбу.

— Не дури, парень, — просипел седой, — ты же помнишь, что с тобой сделали. Мы можем повторить.

Наверху что-то загрохотало, загремело, а затем выстрелы затрещали еще ближе. Лампы под потолком на миг вспыхнув погасли, погрузив камеру в темноту. Только тусклый свет далекого рассвета из узкого, грязного окна под самым потолком давал еле видимые отблески.

Солдаты, ругаясь, загремели берцами, затрещали деревяшки стульев — видимо отходили подальше от рамы, теснясь у противоположной стены. А вот ладони системщика озарились холодным, синеватым светом. Изредка от пальцев, вверх по руке, маленькими шустрыми ящерками пробегали голубоватые молнии.

От этих электрических всполохов стало чуть светлее, выстрелы приближались, и я поняла, что дальше ждать нельзя.

Аккуратно, буквально по сантиметру, стала выпрямляться, стараясь не застонать от боли в отекших ногах. Затем, перекатываясь с пятки на носок, пытаясь попасть в шум от стрельбы, подошла к охранникам. Казалось, в эти мгновения я даже перестала дышать.

Солдаты тихо переругивались, вглядываясь в еле видимый силуэт рамы с темной тенью посредине. Так что они не заметили, как я зашла к ним в бок, вплотную приблизившись к Системщику.

Ситуация для них, конечно, была так себе. Внутри камеры находится враг, способности которого поражают воображение. Снаружи звучат выстрелы, говорящие о том, что на них напали, так еще и свет погас. И никто не пришел, не проинформировал их, что происходит и как долго это будет продолжаться.

Да я еще стою, выбираю, на кого первого напасть. Впрочем, выбор тут небольшой: самый опасный явно тот, чьи руки сейчас озаряются плавно переливающимися электрическими молниями.

«Давай, мелкая, ты сможешь!» — пытаюсь подбодрить себя.

Смогу!

Рррррррррр

Раздираемый кулаками воздух закричал, зарычал от ярости. Десять молниеносных ударов, слившихся в одно размытое, почти незаметное движение, взбили грудную клетку Системщика в кровавую пену. Молнии, метавшиеся по его рукам, погасли, тело начало заваливаться на бок.

Выдернув их ножен острое лезвие, я ткнула его в ближайшую тень. Не целясь, как говорится, куда бог пошлет. Да и как тут целиться в темноте?

Раненый солдат заорал. От боли, от неожиданности, от страха. Прыгнул назад, врезаясь в соседа, сбивая его с ног. Тот, не ждавший подобного, падая на твердый пол камеры, нажал на курок. Темноту разрезали яркие вспышки выстрелов, грохот ударил по барабанным перепонкам.

Я в прыжке пнула ствол, изрыгающий свинец в сторону, чтобы он не хлестанул огненной струей по Стасу. И снова рубанула по темным, мешающимся теням. Хруст разрубаемой плоти, крик боли и ужаса, и перезарядка моего боевого умения подошла к концу.