Пока ты спишь - враг качается. (наездник -3) Без ограничений

В глаз Тани плескался ужас. Она переводила глаза с меня на кучу лежащих изломанных, порубленных на куски тел и паника внутри нее все нарастала.

Я щлепнул ее по щеке. Легонько, приводя в чувство.

Склонился над ней:

— Они хотели нас убить. Конкретно тебя. И всех нас. У меня не было выбора.

— Кто…кто ты такой? — ее паника отступила, но я все еще видел тень ужаса. Не уверен, что если бы девушке предоставили выбор, с кем остаться, с нами или с черными, то сейчас она выбрала бы нас.

— Мы свои, мы друзья, мы пришли защитить тебя. — Медленно, вдалбливая слова говорю ей. И вижу, как на заднем фоне полковник достает из кармана автомат. А Армен машет руками, совершая сложные пассы, готовясь призвать свои пулеметы. Понимаю, что с другой стороны приближается еще толпа черных — А сейчас нам нужно бежать. Если все еще хочешь увидеть своего брата.

Она кивает, и мы срываемся с места. Оббегаем мертвую кучу, поворачиваем еще за один угол и уже видим школу, за которой находится стадион.

И в это время, из-за угла учебного заведения, ревя движком, выбрасывая в небо клубы черного дыма, выезжает БТР.

15.3.

А сзади слышался еше гул спешащих к нам моторов. Топот множества ботинок. Призывные крики.

Мы застыли на небольшом пяточке во дворе. В растерянности крутим головами и везде натыкаемся на преследователей. Их сотни. Черные фигуры мелькают сзади за домами, сбоку из соседнего двора высыпает еще одна свора, спереди БТР наводит на нас свою скорострелку. До него метров двести, но что для оружия такого калибра это расстояние? Мелочь.

Я замечаю темный зев подъезда в десятке метров он нас.

— Туда, — кричу всем, подталкивая Таню. Закрывая собой ее тело.

Потому что стрелок бронетранспортера, не дождавшись полного поворота башни открыл по нам огонь. Тяжеленые крупнокалиберные пули, выпущенные из его основного оружия — 14.7 мм пулемета КПВТ оставляли дорожку разрушений, сломанных кустов, разбитых бетонных скамеек, искорёженных заборов. И по мере того, как башня разворачивалась, эти метки смерти приближались к нашей удирающей со всех ног группе.

Полковник чуть задержался, пропуская нас вперед и бежал замыкающим, предварительно активировав «Щит».

Мы забегаем в подъезд, а пули уже стучат по стенам. Пробивая толстенные железобетонные панели, они со свистом и грохотом залетают внутрь, поднимая столбы цементной пыли. Дыры размером с два кулака с рваными арматуринами, куски бетона валятся на пол, бьются стекла, крошатся и взлетают в воздух горшки с засохшими цветами. Подъездная дверь, которую Петров не успел закрыть, принимает на себя пять тяжелых пуль и с разрывающим ревом вбивается ими внутрь.

Мы бежим наверх, а огромные дыры, что проделывает КПВТ, преследуют нас по пятам. Наконец, Армен, на третьем этаже находит незапертую железную дверь от квартиры ведущую на противоположную сторону. Забегаем внутрь, стараясь, чтобы между ужасным пулеметом и нами было как можно больше железобетонных стен. И это помогает. Три несущие, двухсотмиллиметровые стены, выдерживают обстрел. По крайней мере пока.

Стрелок БТРа, потеряв нас из виду, для острастки пострелял еще немного и затих. Мы отряхивали с себя белую, бетонную пыль, и наслаждались тишиной. И понимали, что это временное явление.

Таня тяжело дышала и выглядела крайне подавленной. И не удивительно — столько недель прожила одна, в относительной тишине, когда самым значимым событием был поход за водой. А тут, буквально в течении получаса, столько всего произошло. Я взял ее за руки, успокаивая.

Армен, аккуратно отогнув штору, выглянул в окно. Покачал головой:

— Бэда. Саусем нас зажалы.

— Доставай мины, перекрывай вход в подъезд снизу, — приказал ему полковник.

Кивнув, здоровый человек убежал.

Петров обернулся ко мне:

— Я даже не буду прогонять ситуацию на тактике. Сейчас нас будут брать штурмом. Варианты различные но для нас это не так важно.

— Понимаю, — кивнул я ему. — Сейчас связываюсь с капсулой. Решаем вопрос где нас можно подобрать.

Пока я ушел в себя, настраивая связь с кораблем, Николай Ефремович подошел к девушке. Я краем уха, в перерывах между фразами корабля, слушал их.

— Ты что-нибудь знаешь что за люди нас преследуют? — голос полковника стал необычайно мягким и располагающим.

— Знаю, — всхлипнув, ответила Таня. — Это горожане, тех которых забрали.

— Ты уверена? Они знакомы тебе?

— Да, — еще сильнее всхлипнула девушка, из ее глаз потекли крупные слезы. — Они ходили по улицам, убивали тех, кто сумел спрятаться когда всех забирали. Я сама видела. Там мой знакомый был. И Коля… Но они ничего не помнят, совсем ничего.

Она зарыдала, уткнувшись военному в пыльную куртку.

— Ну-ну-ну, — Николай Ефремович аккуратно погладил ее по спине, успокаивая. — А ты не знаешь, где они все это время находились? Ведь их очень много.

— Знаю, — сквозь слезы, с надрывом ответила Таня. — Это старый ковидный госпиталь на окраине. Его еще в том году построили, а сейчас расширили. Поставили ангары. Там они все и живут.

Она вновь заревела и полковник замолчал.

Прибежал Армен.