Пока ты веришь

– Вы устраивайтесь, а я пойду на рынок, пока рыба не протухла, – заявила тетушка Мират, снова пытаясь разглядеть младенца из-за спины его матери.

– Оставишь в своем доме незнакомых людей? Первых встречных? – криво усмехнулся мужчина.

– Так у меня и двери нет, нечем от людей запираться, – засмеялась добрая старуха. – А хоть бы и была, украсть все равно нечего.

В глазах чужеземца читался какой-то невысказанный вопрос, а тетушка Мират была далеко не такой глупой, какой казалась или хотела казаться. Она не знала, от чего или от кого бегут эти люди, но чувствовала окружающий их ореол страха, как бы тщательно они его ни прятали. Даже к этому мрачному мужчине она уже начинала испытывать симпатию.

– Каких богов здесь почитают? – наконец решился задать свой вопрос мужчина.

– Великую Мать, – просто ответила Мират, внимательно вглядываясь в бесстрастное лицо.

Когда она вышла, мужчина шумно выдохнул, опустился на пол и закрыл лицо руками.

– Кто это – Великая Мать? – робко поинтересовалась его жена.

– Тхор. Здесь приносят в жертву людей, Атаана.

***

Атаана спала, свернувшись калачиком на грязном половике и прижимая к себе младенца. Дасар, ее муж, сидел рядом, погрузившись в мрачные мысли. Он снова и снова вспоминал крики людей, топот конских копыт, звук падающих тел и запах горящей плоти. Он представлял, как огонь пожирает красивые бревенчатые дома с узорчатыми наличниками, веранды с деревянными колоннами и высокими ступенями, покатые крыши с флюгерами в виде мифических животных. В каждом доме, что построили Дасар и его люди, в каждом резном кружеве забора жила его душа. Какая же ее часть была предана огню, а какая находилась сейчас в этой убогой комнате? Как много осталось от нее? Он посмотрел на свои руки. Пустые руки, привыкшие держать инструменты, которые были продолжением его собственных пальцев. Дасар устало потер лицо ладонями и прислонился плечом к стене, надеясь уснуть.

Тетушка Мират вернулась через несколько часов в сопровождении двух мужчин, одетых в одинаковые широкие темно-синие штаны и такого же цвета безрукавки. Шедшему впереди мужчине можно было дать около пятидесяти лет. Светлые, почти не тронутые сединой волосы и пронзительно голубые глаза. Он был препоясан голубым кушаком, его спутник – фиалковым. Дело вкуса или различия в ранге? В любом случае, эти двое выглядели как представители власти. Дасар вскочил на ноги и с горечью посмотрел на пожилую женщину.

– Твое гостеприимство не знает границ, – усмехнулся он.

– Я не от тетушки Мират узнал о вас, – ответил старший из мужчин и с интересом воззрился на идиллическую картину позади чужестранца.

– Давайте выйдем на улицу и позволим моей жене выспаться. Мы очень долго шли пешком и смертельно устали, – спокойно произнес Дасар, скрестив руки на груди.

– Там слишком много лишних глаз и ушей, – возразил его собеседник. – Разреши представиться. Я – Афис, верховный жрец Культа Тхор в этом городе.

Жрец протянул руку для пожатия или поцелуя – Дасар не знал, как здесь принято, но в любом случае не имел намерений проявлять какую-либо вежливость и почтительность, поэтому лишь презрительно посмотрел на простертую к нему кисть и не шевельнулся.

– Что ж, – мирно улыбнулся Афис, опуская руку, – могу я хотя бы узнать ваши имена?

– Я – Дасар, это моя жена Атаана. А сыну мы еще не дали имя.

Дасар выглядел абсолютно невозмутимым, но его нервы были на пределе. Он догадывался, зачем пришли эти люди. Одно неосторожное слово, один неверный жест – и им конец. Мужчина понимал, что нужно бы вести себя более дружелюбно, но просто не умел этого делать и теперь боялся, что его угрюмый характер погубит жену и сына. Афис едва кивнул, как будто прочитав его мысли. В повисшей тишине раздался требовательный крик ребенка. Атаана открыла глаза и испуганно уставилась на незнакомых людей.

– Покорми его, – сказал Афис, – не надо бояться. По крайней мере, бояться за ребенка.

Атаана села спиной ко всем и принялась возиться с тесемками на лифе платья. Пальцы дрожали и не слушались ее.

– Откуда вы и что вас привело в Тхорас? – резко спросил второй жрец примерно того же возраста, что и сам Дасар. – Ты так растягиваешь слова. Никак не пойму, что у тебя за акцент.

Дасар молчал и бесцеремонно разглядывал допрашивающих его людей. Мужчина помоложе был таким же светловолосым и голубоглазым, как тот, что назвался Афисом. Жрецы Культа Тхор. Дасару еще не приходилось видеть их, но он много слышал о Культе. Много недоброго.

– Может, присядете? – заискивающе спросила тетушка Мират, надеясь разрядить обстановку.

– Куда присядем, женщина? – разозлился второй жрец. – В твоем свинарнике даже табуретки нет!

– Полегче, Илайя, – осадил своего спутника Афис. – Прошу простить его, тетушка Мират. Не будешь ли ты так любезна оставить нас ненадолго?

Он сунул ей в руку мелкую монету. Бедная женщина суетливо поклонилась и выскочила в дверной проем. Афис снова обратился к Дасару:

– Отвечай на поставленный вопрос. Только учти: если солжешь – я почти наверняка узнаю об этом.