Пока ты здесь

– Никто не знает. Доктор с друзьями пытались это понять и не смогли. Вас таких совсем немного. Я заметил только одно: перед тем как вернуться, «дичь» вспоминает что-то особенное, даже страшное, потому что некоторые кричат или начинают плакать… И исчезают. Возвращаются.

– И никто не рассказал тебе, что именно вспомнил? – усомнилась Дина.

Алекс грустно посмотрел на нее и вздохнул.

– На это не остается времени.

– Время, время, – передразнила она, машинально поднимая руку с бесполезными часами на запястье. – Тут его совсем нет, времени. Сколько мы уже бродим? Часов восемь, если не больше…

Поясница у Дины ныла, гудящие ноги служили лучшим подтверждением словам.

– Время здесь есть, – возразил Алекс. – «Уходящие» его не замечают, им все пофиг, а счастливчикам-«возвращенцам», которых по пути обратно не трогает Тьма, обычно его бывает достаточно. Для нас, кто здесь застрял, его слишком много, а для «дичи» – слишком мало.

Дина невольно задрала голову: солнце висело высоко.

– Не называй меня «дичью», пожалуйста, – тихо попросила она Алекса.

Он серьезно кивнул и снова взял девушку за руку.

Под невысоким путепроводом, идущим через Ланское шоссе, на корточках сидел человек, боком прислонившись к бетонной стене. Он бормотал одно и то же, монотонно и непрерывно:

– Иди-иди. Вперед-вперед. Туда-туда. Зовет-зовет.

Босой, в серых брюках и синей майке, он даже не дрожал. Появления Дины с Алексом не заметил. Просто смотрел перед собой тусклыми глазами и бормотал. Приглушенное эхо шепеляво вторило: «…Ити-ити, от-от».

Дина осторожно подошла и прикоснулась к плечу неподвижной фигуры.

– Не надо, – устало посоветовал Алекс. – Еще один «уходящий». Он ничего не чувствует и не слышит. Даже не видит, наверное. Они всегда спотыкаются, но никогда не теряют направления. Пойдем. Ему нельзя помочь.

Дина отдернула руку: поросшее редкими черными волосками плечо мужчины было холодным, словно у покойника. По ее спине пробежали мурашки. Дина вдруг осознала: она стоит в тени. Ей показалось, что у самой стены что-то едва заметно шевельнулось. Она коротко взвизгнула и выскочила на свет. «Мамочка-мамочка-мамочка!» – запульсировал в висках дикий, иррациональный страх перед живой Тьмой. Как можно было так беспечно расслабиться, чтобы почти забыть об опасности! Алекс потянул ее прочь от путепровода и скорчившейся под ним фигуры, и Дина безропотно последовала за ним, пытаясь прийти в себя.

Довольно большой отрезок пути они прошли в молчании. За это время им встретилось еще несколько «уходящих» и один «возвращенец» – дядька с румяной физиономией и огромным пузом, обтянутым красным свитером. Он был настолько напуган, что издалека шарахнулся от них, как от прокаженных, раньше, чем Дина успела раскрыть рот. С неожиданной для его комплекции резвостью чемпиона мира по бегу припустил обратно во дворы, откуда и появился.

– Слушай, Алекс! – Молчание угнетало, и Дина прервала его первой. – Как ты тут живешь? У меня и без половины воспоминаний в голове полная каша, а что должен чувствовать ты, не представляю!

– Сейчас уже привык, – невесело усмехнулся парень. – Это сначала чуть не рехнулся. Носился по городу целыми днями, ко всем цеплялся, кого встречал. Потом наткнулся на Доктора, он меня успокоил немного.

– Как? – Дина на самом деле хотела знать, как можно оставаться здесь таким спокойным.

Алекс снова усмехнулся, на этот раз смущенно.

– А напоил он меня. Сильно напоил. Я тогда еще мог пьянеть. Ну и рассказал, что здесь да как. Конечно, я не поверил, да только время само все по местам расставило. Это он теперь из своего ларька почти не выходит, читает целыми днями и напиться пытается, только алкоголь его давно не берет, а поначалу со мной ходил. Вернее, брал меня с собой. Поверь, он неплохой дядька.

Дина с сомнением покосилась на спутника и вздохнула:

– Может быть, и неплохой, тебе виднее.

Они шли по самой середине дороги, тени от домов и деревьев никаким образом не могли туда дотянуться. Дина немного расслабилась. Осознание того, что улица казалась знакомой, что она ясно представляла себе, куда идти дальше, присутствие Алекса и, самое главное, участившиеся волны воспоминаний успокаивали. Дарили надежду на то, что из этого безумия можно вырваться. Она приободрилась и даже пошла немного быстрее.

На ум пришла Люська с ее непоколебимой уверенностью в себе. Вот уж кто не растерялся бы! От нее и местные чудища разбежались бы, пожалуй! Дина улыбнулась своим мыслям. Люську в школе побаивались, и не зря…

Воспоминание нахлынуло внезапно.