Пока ты здесь

– Здесь ты не заболеешь и не умрешь. Но если не сможешь выплыть, там, на дне, тебя достанет она. А здесь – эти. Пройти они нам не дадут. – Алекс говорил скороговоркой, косясь на медленно приближающиеся фигуры. – Искать обход поздно, Дин, мы не успеем. Решайся, быстрее! Они за нами не побегут: будут ждать здесь других, таких, как ты. Еще слишком светло. Давай! Сейчас – самое время. Плыви туда, – Алекс кивнул в сторону парка, – сколько можешь, плыви!

– Слышь, Музыкант, иди восвояси! Девчонка – моя! – выкрикнул мужчина.

Теперь его можно было разглядеть. Невысокий, полноватый, нечесаные патлы до плеч. Он широко расставил руки, как будто собирался кого-то обнять, и мерцал так же часто, как Алекс в минуты волнения. Дина торопливо расстегнула куртку, стянула рукава и стряхнула ее себе под ноги. По шее и вниз пополз неприятный морозец. Она кивнула и положила обе дрожащие ладони на перила.

Алекс подсадил ее рывком, просто перебросил через ограждение, и она, едва успев вдохнуть полную грудь воздуха, ухнула в обжигающий холод реки. Беспорядочно дрыгая руками и ногами, в ужасе гудя пузырями, словно заправское джакузи, она устремилась к свету из темнеющей глубины. Легкие сдавило, и они начали гореть. Дина задыхалась, а густая и вязкая вода подавалась неохотно, не желая отпускать свою добычу.

Дина приоткрывает рот, пытаясь вдохнуть, но ничего не выходит. Вытаращив заслезившиеся глаза, она задыхается в судороге мучительного спазма, сжавшего горло, чувствует себя висящей в петле. Люська с независимым видом стоит поодаль, на лице – гримаска нетерпения. Дина поворачивается к ней спиной. Видеть подругу – бывшую подругу – больно.

– Эй, ну ты чего? Дин? – Игорь приятельски обнимает ее за плечи, легонько встряхивает. – Не расстраивайся, ты навсегда-навсегда будешь мой дружочек.

С какой легкостью у него получается причинять ей такую боль! Лучше бы ударил. Глаза его врут. Губы – врут, брезгливо дернувшись. Даже руки – когда-то такие ласковые – каменно врут, жестко стискивая плечо.

«Столько времени прошло. Ты же умная девочка. Дело не в твоей… э-э… травме, ну что ты! Просто у нас случилась любовь, понимаешь?» Как же он посмел? Зачем было устраивать эту демонстрацию? А Люська? Она-то как могла? Все эти месяцы лгать ей в лицо?

Все еще пытаясь сделать вдох, Дина снова видит себя на больничной кровати в тот день, когда ей сняли швы. Видит его глаза, когда он впервые взглянул в ее искалеченное лицо. В них нет ужаса, нет отвращения. Нет презрения. В них – безразличие. Неважно, как она выглядит, – он уже тогда все для себя решил. В них кивок самому себе: «Ты был прав, парень». Она ревела белугой, конечно, после его ухода, но понять смогла. Для этого стоило всего лишь посмотреть в зеркало. И все же надежда не отступала: она поправится и все станет как прежде. Обмануть себя оказалось совсем несложно…

Что-то происходит за ее спиной. Игорь напрягается, рука сползает с Дининого плеча и ныряет в карман куртки. Он отстраняется.

– Ну, я пошел? – Игорь делает торопливый шаг в сторону ворот. – Созвонимся как-нибудь.