Пока ваш подросток не свёл вас с ума

Мне пришлось довольно долго уговаривать их, но в конце концов Мелинда и Брайан согласились следовать моему плану. Грэйс получила фортепиано назад, и они договорились больше не использовать его для наказания. Кроме того, Мелинде и Грэйс пришла в голову замечательная идея. Если у Грэйс к концу семестра улучшатся результаты по четырем-пяти предметам, на летние каникулы они оплатят ей обучение и проживание в музыкальной школе.

Это оказалось решающим ударом. Грэйс улучшила свои оценки по всем пяти предметам. Ничего сногсшибательного, но дела определенно пошли в гору. Более того, в летней музыкальной школе она подружилась с целой оравой талантливых, неугомонных, не менее страстных подростков, большинство из которых понимали, насколько важна роль образования для воплощения их музыкальных планов. Грэйс вернулась другим человеком. Почти без возражений и споров она добилась отличных результатов по всем предметам, кроме математики, с которой, однако, тоже неплохо справилась. Она ненавидит математику и, наверное, всегда будет ненавидеть. Но кто осудит ее за это?

Когда я спросил, почему она прекратила ссориться с родителями и взялась за учебу, ее ответ был ясным и типичным для подростка: «Потому что я видела, как они стараются, и подумала, что мне тоже стоит».

Славно.

Когда все вовлечены в конфликт, иногда лучшее, что можно сделать, — первым умерить пыл. Это еще никому не повредило. Мелинда и Брайан умерили пыл первыми, и в результате все начали успокаиваться, и в доме воцарился лад.

«Я думаю, мы все начали лучше ладить друг с другом, потому что признали: Грэйс знает, чего хочет, — сказала Мелинда, — а она показала, что понимает всё, что мы хотим ей сказать».

«Что образование — это важно?» — спросил я.

«Совершенно верно».

«И вы больше не одержимы идеей, что она должна стать юристом?»

«Нам по-прежнему хочется, чтобы она получила диплом по какой-нибудь специальности вроде права или бухгалтерского учета, но мы уважаем ее выбор».

И вновь — славно.

«Эй, — сказал я, — как называются триста юристов на дне океана?»

Лицо Мелинды немного вытянулось.

«Как?»

«Это называется — хорошее начало».

Грэйс покатилась со смеху, причем смеялась больше, чем когда я впервые рассказал ей эту шутку.

«В чем дело?» — спросил я Грэйс, которая выглядела так, как будто сейчас лопнет.

«Мама… — выдохнула она, прежде чем снова разразиться смехом. — Моя мама — юрист».

Вот негодница!

Что мы отсюда усвоили

Мы не знаем, что лучше для наших детей, это известно только им самим.

Мы должны доверять их решениям. Разумеется, не всем и не всегда. Но они научатся Мы должны верить, что они обязательно найдут свое место в мире. Это может занять какое-то время, но они всё равно к этому придут, даже если это случится, когда им исполнится пятьдесят.

Задача родителей в том, чтобы дети нашли свое увлечение, призвание и развивали его. Жизнь непредсказуема, и мы не можем знать, к чему приведет их страсть.

24 Мистер Размазня

Ленивые дети, отсутствие направления, наркотики

Информация о пациентах

Семья: Грэм (отец) и Сэнди (мачеха), Стивен (17 лет).

Проблема: Грэм обеспокоен, ему кажется, что у Стивена нет никаких целей или стремлений. Похоже, его жизнь движется в никуда.

В Стивене было нечто, что раздражало меня с того момента, как я впервые его увидел. Ему было семнадцать, его растил отец, Грэм, со своей новой женой Сэнди. Они казались довольно милыми людьми, но Стивен меня просто бесил. Он вошел в кабинет так, словно всё это было сплошным надувательством. Он был так увлечен ничегонеделанием, что скорее стал бы плевать в потолок, чем приложил усилия и потратил огромные запасы энергии на то, чтобы бухнуться на мой диван.

«Итак, — сказал я, — что привело вас ко мне?»

«У Стивена проблемы с мотивацией», — ответил его отец.

Я посмотрел на парня и подумал, что меня это совершенно не удивляет.

«Расскажите поподробнее», — попросил я.

Оказалось, что Стивен никогда не был студентом. И это всё, что о нем можно было сказать. Дело было не в том, что он тупой (он не раз доказывал, что это не так), просто ему неинтересно.

«Ты чем-нибудь интересуешься?» — спросил я его.

Стивен посмотрел наверх, снова уронил голову и промямлил: «Только своей музыкой».

«Что? — спросил я. — Я не расслышал».

«Своей музыкой».

«А… ясно. Ты на чем-нибудь играешь?»

«Я диджей».

Обычно, когда дети говорят, что увлекаются музыкой, мне становится интересно. Это значит, что в них есть хоть какая-то энергия, но в Стивене я не увидел ничего подобного. Он сказал это так, что я сразу представил себе тех скучных придурков, которые болтают с девчонками в барах и рассказывают им небылицы про работу в «Особой воздушной службе»[31], хотя на самом деле ближе всего к SAS они были, читая романы Энди Макнаба[32].