Пока вечность не разлучит нас (СИ)

Леголас сидел на краю ее постели и не отпускал ее руку. Прошло уже полчаса, а она все еще была без сознания. Самое страшное было уже позади, но ему все еще не давало покоя его «чудесное исцеление». Гендальф молчал, хотя Леголас и был уверен, что волшебнику известен ответ на этот вопрос. Леголас догадывался, даже нет – понимал, что все это как-то связано с Эленриэль и ее исчезновением. Он не знал, что именно она сделала, но знал, что обязан ей жизнью. Гендальф мог сколько угодно говорить об «исцеляющей силе любви», но он-то знал, что главная «сила» лежала сейчас перед ним. Леголас крепче сжал ее руку.

…Она пришла в себя лишь поздней ночью. Леголас по-прежнему сидел у ее кровати и все так же держал за руку. – Теперь уже я буду заботиться о тебе, – улыбнулся он. – Со мной все хорошо, – она слабо улыбнулась в ответ. – Правда. Просто нужно немного набраться сил.

Он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Может, все-таки расскажешь, что произошло?

Эленриэль сделала вид, будто не понимает, о чем он.

– Что ты имеешь в виду? – Даже не расскажешь? – вопросом на вопрос ответил Леголас.

Эленриэль, несмотря ни дикую слабость, нашла в себе силы хитро улыбнуться:

– У женщины должны быть свои маленькие секреты. Может, когда-нибудь я и расскажу тебе. – Она на пару секунд замолчала. – Если, конечно, сочту нужным.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Ты спасла мне жизнь… – А ты мне.

На несколько минут воцарилась тишина.

– Через четыре дня мы отправляемся к Мордорским Вратам, – сказал он. – Мы? – на несколько секунд в ее глазах мелькнул страх. – И ты тоже? – Это мой долг.

Он ожидал, что сейчас Эленриэль начнет его отговаривать или того хуже закатит истерику со скандалом и слезами.

– Я знаю, – мягко ответила она. – Я… Мне безумно страшно за тебя, особенно после всего, что случилось, но я понимаю, что не имею никакого права останавливать тебя. – Она выдержала небольшую паузу. – Как и ты меня.

Несколько секунд он пристально смотрел на нее.

– Только пообещай, что будешь держаться рядом.

Она усмехнулась.

– Ну уж нет! Так мы будем лишь отвлекать друг друга.

Леголас вдруг улыбнулся.

– А ты изменилась, – задумчиво сказал он. – И где та сентиментальная девица, с которой я встретился на берегу Андуина?

Эленриэль улыбнулась и пожала плечами.

– Умерла, наверное. Тебе жаль ее? – Не знаю… Может, совсем немного. Но, сдается мне, она погибла еще в Хельмовой Пади.

Эленриэль посмотрела в окно. На горизонте уже занималась тонкая полоска рассвета.

– Ты не спал всю ночь. Тебе нужно отдохнуть.

Только сейчас Леголас и в самом деле почувствовал, что смертельно устал.

– Иди, поспи немного, – Эленриэль легонько поцеловала его. – А ты пообещай, что больше никуда не убежишь, – усмехнулся он.

Эленриэль обещание не сдержала. Когда через четыре дня они двинулись в путь, а еще через три подошли к Мордорским Вратам, она будто испарилась, и как Леголас ни пытался найти ее, ему это не удалось.

Эленриэль пристроилась в рядах роханцев, снова в мужском облачении, хотя скрываться было особо не от кого – на сей раз она находилась здесь на совершенно законных основаниях. Эленриель в какой-то мере жалела Эовин и Фарамира, которые остались в Минас Тирите, хоть последний и рвался в бой. Однако, здесь Эленриэль была целиком и полностью единодушна с целителями – ранения Фарамира были весьма серьезны, и в битву ему было никак нельзя. Собственно, и ее саму кое-кто порывался задержать, но Эленриэль в этот раз проявила удивительную твердость, и Астарта вынуждена была уступить. Тем более, что она сама была где-то здесь.

Эленриэль была уверена, что так даже лучше – под носом друг друга, они бы только отвлекались, лишний раз переживая и тем самым подставляя себя под удар.

Всю дорогу до Черных Врат солдаты твердили, что это поход в один конец, и домой им уже не вернуться. В глубине души Эленриэль и сама это понимала, и оттого с еще больше убеждалась в том, что не зря отправилась к Черным Вратам. Арагорн, Боромир, Гендальф, Леголас, Астарта и даже хоббиты были сейчас здесь. Все те, кто так дороги ей. А раз так, стало быть и погибнет она вместе с ними, если так уж ей суждено. Умирать – так вместе, побеждать – тоже вместе. А еще она теперь с полной уверенностью могла сказать, что не боится смерти. Вернее, нет, не так. Боится, конечно, все боятся, вот только сейчас она знает, что умрет. Не за какую-то там мифическую идею, которыми военачальники потчуют солдат, не за чужие интересы и амбиции и не ради чужой или собственной славы. Если и суждено им умереть, то умрут они за прекрасный и величественный Минас Тирит; бескрайние поля Рохана, зеленые холмы Шира и прозрачные воды Андуина; за голубое небо без уродливой Черной Башни с ее страшным хозяином; за Эовин и Фарамира, у которых, кажется, все будет хорошо; за прекрасную дочь Элронда и всех тех, кто осмелился бросить вызов могущественному врагу. Не так-то уж мало, верно?