Пока жива надежда

Вернувшись к столу, она сделала несколько глотков шампанского, надеясь, что пена радости и оптимизма, попав ей в кровь, поднимет настроение.

Чарли, ее шеф, подошел поговорить о временном работнике, которого он взял на место Джесс, пока та пробудет в Италии. Подумав, она решила отказаться от идеи партнерства, не желая повышать свой статус с помощью денег и влияния Цезарио. К тому же такое продвижение только добавило бы лишней ответственности. Она рассудила: частичная занятость позволит ей лучше приспособиться к изменившимся обстоятельствам и одновременно не забросить карьеру. А также даст больше свободного времени — и Цезарио останется доволен.

Когда Чарли отошел, к Джесс приблизился молодой человек — высокий, с вьющимися черными волосами. Она не видела его среди гостей и была удивлена, когда он пригласил ее на танец.

— Мне кажется, мы с вами не знакомы…

— Совершенно верно. Я только что приехал с моими друзьями, — с готовностью подтвердил он, галантно подавая ей руку. — Я Люк Данн-Монтгомери.

Он из семьи Данн-Монтгомери, которая раньше владела Холстон-Холлом! Джесс от изумления не смогла ничего сказать. Бросив на него быстрый оценивающий взгляд, она опустила глаза.

— Разумеется, я знаю, кто вы, — сказал Люк, когда они подошли к танцевальной площадке и музыка на время умолкла, так что они могли спокойно поговорить. — Вы та кошка, которую нельзя вытаскивать из мешка, чтобы папаша Монтгомери не растерял голоса избирателей за свою юношескую неосмотрительность…

Джесс ошеломленно подняла на него глаза:

— Я и не думала, что кто-то еще из вашей семьи знает обо мне…

— Однажды я слышал, как мои родители ссорились, — признался Люк. — Моя мать была в бешенстве, когда узнала об этой истории.

— Не понимаю почему. Я родилась еще до того, как ваши родители поженились.

— Но тогда они уже встречались, — пояснил Люк, предусмотрительно понизив голос. — Меня заставили поклясться, что я не проболтаюсь.

— Я и не думала, что мое существование представляло такую опасность, — усмехнулась Джесс, вспоминая оказанный ей холодный прием, когда она захотела познакомиться со своим родным отцом.

Известный член парламента Уильям Данн-Монтгомери не захотел иметь ничего общего с незаконнорожденной дочерью Шарон Мартин, с которой был близок в студенческие годы. Он даже составил официальное письмо, чтобы заставить Джесс держаться подальше от его семьи. Словно она была переносчиком какой-то страшной социальной болезни. Странно, что она вообще ожидала более теплого приема от мужчины, который дал ее матери деньги на аборт, считая, что этим он снял с себя всю ответственность.

— Мне всегда хотелось познакомиться с тобой — моей единственной сестрой, — сказал Люк. — Даю слово, с такими волосами и глазами сразу можно сказать — ты из нашего гнезда, хотя и немного в сокращенном варианте.

Джесс нахмурилась, но, подняв на него глаза и увидев, какой он высокий, улыбнулась. Ее напряжение сразу исчезло. Люк ее брат по отцу, и ей было приятно, что он приехал к ней на свадьбу и захотел познакомиться.

— Я что-то не помню, чтобы Данн-Монтгомери были в списке гостей…

— Цезарио познакомился с моими родителями, когда покупал имение, а мой отец всегда гордился своими расширяющимися связями в деловом мире… Не сомневаюсь, он сумел выразить вежливое извинение. Представляю, как папа был поражен, когда узнал, на ком женится Цезарио. Теперь ему будет сложно избегать тебя!

— Цезарио ничего об этом не знает, — сказала Джесс. — И я не собираюсь ему рассказывать.

— Что ж, это можно понять…

— Некоторые секреты лучше не трогать. Какой смысл наступать кому-то на пальцы?

Люк понял намек и перешел к другой теме. Легко и непринужденно, с уверенностью единственного ребенка, выросшего в любящей семье, он рассказал о себе. Продолжая семейные традиции, он учится на юриста, так же как когда-то его отец, а до отца — его дед.

Цезарио бросил взгляд через плечо Элис и заметил Джесс рядом с молодым черноволосым мужчиной. Было видно, что ей нравилась его компания. «Болтает не закрывая рта. Во всяком случае, проявляет больше интереса и оживления, чем за весь этот день», — подумал Цезарио.

А ведь ему самому, сколько бы он ни старался, так ни разу и не удалось разговорить свою невесту. Он нахмурился, гадая, откуда мог взяться этот красавец, которого он никогда не видел?

Шарон на минуту завладела вниманием дочери.

— О чем это ты тут болтаешь с Люком Данн-Монтгомери? — спросила она вполголоса.

Джесс рассмеялась:

— Он знает обо мне! И сам захотел познакомиться!

— Его семье это может не понравиться, — предупредила Шарон.

— Это не моя проблема. — Джесс потянулась за следующим бокалом шампанского, замечая, что ей и в самом деле стало весело.

— Будь осмотрительна, — не унималась Шарон. — Таким людям лучше не переходить дорогу.

— Времена меняются, мам. Данн-Монтгомери больше не феодалы, и им никто не обязан кланяться.