Пока жизнь не разлучит нас

– Пожалуй, нет. Мне гораздо лучше, это правда, и память неплохо работает, даже хорошо. Однако если бы вы попросили меня поехать к нему сейчас, я бы не смог вас привести туда. Название дачного кооператива пока не всплыло в сознании.

Мальцев сделал знак журналисту, и тот сразу все понял:

– Действительно, уже поздно, вы устали, а нам пора. Отложим все на завтра.

– Спасибо вам, – в который раз сказал Карпов.

Они попрощались, и друзья поехали по домам.

Глава 20

Отправив домой Валентина, Панфилов позвонил Тимощуку. Тот откликнулся недовольным сонным голосом:

– Ну что тебе еще надо? Поспать не даешь. В кои-то веки отпустили пораньше, так тут ты свалился на мою голову.

– Если я помогу тебе найти ребенка Карпова и его похитителя, ты получишь лишнюю звезду на погоны, – прокомментировал капитан-лейтенант.

Андрей вздохнул:

– Нет ни днем ни ночью покоя.

– А до ночи еще далеко, – усмехнулся Клим.

– Не растекайся, – осадил его старший лейтенант. – Давай говори, что тебе надо.

– Для этого не обязательно встречаться в «Караван-сарае», – откликнулся приятель. – Скажи, какие мероприятия проводились по Эльвире Гашамовой? Или ты не в курсе?

– Возможно, не переведись Костиков на повышение, он бы раскрутил ее по полной, – пояснил полицейский. – На его месте мог оказаться Шмаков, однако его тоже отправили на повышение. А Лапиков не дожал ее при первой встрече, а потом тупо переключился на Карпова.

– О чем он ее спрашивал и что она говорила? – поинтересовался журналист.

– Это довольно интересная дамочка, – усмехнулся Тимощук. – Я отвозил ей повестку в суд, и она меня опустила ниже плинтуса. До сих пор испытываю неприятные ощущения.

– Неужели? – удивился журналист. – Ты?

– Да.

– Давай колись, как это было.

Андрей хмыкнул:

– Один раз я ходил к ней в салон красоты на разведку вместе с Удаловым. Несмотря на то что я там ни разу не был, это не доставило мне удовольствия. В последние дни мая, как ты помнишь, солнце палило нещадно. Желание скорее открыть купальный сезон все больше охватывало меня. «Эх, тяжела ты, солдатская служба», – думал я, садясь в машину. Удалов только купил «Ладу Калину» и очень ею гордился. Когда автомобиль бодро сорвался с места и помчался по улицам, наше настроение улучшилось.

– Конечно, до джипа Гашамовой моей ласточке далеко, – улыбаясь, сказал напарник, – но я ею доволен.

Офис Гашамовой находился недалеко от отдела, в пятнадцати минутах езды на автомобиле, в одном из салонов под названием «Dolce Vita». Рассчитанный на богатых клиентов, он располагался на первом этаже пятиэтажного дома в центре города. Возле заведения мы увидели синий джип владелицы. Значит, Гашамова была здесь.

Удалов открыл массивную дверь с позолоченной ручкой и заглянул внутрь. Я последовал его примеру. Мы предполагали, что в заведении, позиционирующем себя как салон красоты, все должно быть красиво – и интерьер, и униформа персонала, и обхождение, которое встречает в салоне посетитель. Только тогда клиент поверит, что в этих стенах и его смогут сделать красивым. И не ошиблись в своих предположения. Кстати, ты был там когда-нибудь?

– Нет, – признался Клим.

– Ну, тогда расскажу с подробностями. – Андрей словно забыл, что несколько минут назад упоминал об усталости. – В общем, в этом салоне не было вычурности, аляповатости. В парикмахерском зале, выдержанном в синих тонах, трудилось несколько женщин. Одна из них, эффектная блондинка со вздернутым носиком, приветливо улыбнулась Удалову, почему-то не обращая внимания на меня:

– Хотите постричься?

Он смутился и покачал головой:

– Да вот раздумываю.

– А раздумывать нечего, – заметила женщина, – у нас самые лучшие мастера.

Станислав кивнул:

– Не спорю. И все-таки я подумаю.

Она развела руками:

– Это ваше право.

В тот раз на том все и закончилось. Во второй раз я подъехал к салону красоты госпожи Гашамовой сам, одолжив у приятеля его машину, потому что Удалова послали по срочному делу. Блондинка-парикмахер, судя по всему, узнала меня, и ее лицо озарилось дежурной неискренней улыбкой:

– Решились все же постричься? А ваш приятель раздумал?

Мне некогда было любезничать.

– Необходимо поговорить с вашей хозяйкой, – ответил я.

Блондинка сморщила курносый нос:

– Она в своем кабинете. Свернете налево и пойдете в конец коридора. – Парикмахер лениво потянулась. – Вообще-то, не думаю, что Эльвира вас примет.

– Это почему? – удивился я.

– У нее запланированы очень важные встречи, а вы, по-моему, явились без всякого предупреждения.

Я понял, что дело в моей одежде. В этом салоне, конечно, встречали и провожали по одежке, поскольку именно обеспеченные клиенты приносили хороший доход. А чем может быть интересен парень в потертых джинсах и дешевой футболке, купленной на вещевом рынке?

Журналист усмехнулся:

– Здраво рассуждаешь. И вообще, красочно рассказываешь. Тебе бы в журналистику податься.

– Ты уже занял мое место, – фыркнул Тимощук. – Я сказал ей, что ее хозяйка меня примет, я могу поспорить.

Блондинка фыркнула и отвернулась:

– Ну, если вы только ее бедный родственник.