Покаяние

Из-за боковой двери высунулась белокурая голова. Помощник комиссара, к ужасу Альсады, успел снять пиджак, – какая наглость! – выставив на всеобщее обозрение рубашку на пуговицах и с коротким рукавом.

– Можете звать меня Орестес, сеньор. В конце концов, мы же с вами теперь в паре.

– Эстратико, пару я себе уже отыскал и, поверь мне на слово, менять не планирую. – Альсада огляделся. Ему вдруг стало не по себе… Как будто сегодня воскресенье. – А где все? Их в город отправили?

– На усиление, – подтвердил Эстратико. – Армия и полиция, семьдесят пять тысяч человек. Беспрецедентные меры.

Да нет, прецедент уже был, только закончилось все скверно. В прошлый раз, когда военные вышли на улицы, количество жертв исчислялось тысячами.

– А нас, значит, оставили? – хмыкнул Альсада. – Я-то, понятно, уже не гожусь для таких подвигов, но ты! Не рановато ли в штабе отсиживаться на заре-то карьеры?

Эстратико натянуто улыбнулся.

Приятно иногда вывести подчиненного из равновесия. Но хорошенького понемножку.

– Ну ладно. Сегодня без переклички… Из морга новости есть?

– Пока нет, инспектор. Ничего, кроме того неопознанного трупа.

– Ключевое слово – «пока», – проворчал Альсада.

– Правда, тут пришла одна парочка и желает с вами поговорить.

– Со мной? – Альсада разочарованно уронил руки. – Они назвали мое имя? Уверен, что им нужен именно я?

– Лично вас они не упоминали. – Вот это уже больше похоже на правду. – Сказали только, что хотят поговорить с самым главным в участке. Сами понимаете… – Помощник комиссара демонстративно кашлянул. – Сейчас всего десять утра… а значит, самый главный – это вы.

– И что же им нужно? – спросил Альсада, оставив без внимания намек Эстратико на нарушение трудовой дисциплины комиссаром.

– Они не сказали. Я отвел их к вам в кабинет.

Он и так потерял сегодня немало времени, пока искал после морга, где припарковать свой заляпанный грязью «клио». Не то чтобы у него было много дел: без опознания трупа, токсикологической экспертизы и отчета о месте преступления оставалось только ждать, пока кто-нибудь заявит об исчезновении женщины со схожими приметами.

Инструкции на сегодня ясны. У комиссара это называлось «в порядке экономии усилий» – иначе говоря, все дела, кроме срочных, следовало отложить. Но даже будь у него время разбираться с этими посетителями, они все равно сумасшедшие – отправиться в полицию в такой день!

– Идем со мной, вместе с ними потолкуем.

– Доброе утро! – приветствовал Альсада посетителей с порога кабинета.

Пара что-то пробормотала в ответ.

В кабинете, устроенном в дальнем от входа углу, инспектор мог одновременно и разбираться с этими двумя незадачами, испортившими ему начало дня, и наблюдать за жизнью офиса: в большое окно, забранное желтоватым стеклом, все было видно, при том что закрытая дверь защищала его от грохота клавиатуры под пальцами молодых полицейских, от болтовни на темы, которые ни капли его не интересовали, и от грубых шуток. Последняя милость от Галанте. А не то сидел бы среди секретарей, ей-богу.

В углу кабинета на шатком круглом столике громоздились штабеля документов, ожидающих разбора. За ним обычно сидел кто-нибудь из младших сотрудников, которых по очереди приставляли к Альсаде. Впрочем, инспектор прекрасно понимал: молодых полицейских отправляют к нему вовсе не из любезности, их истинная миссия отнюдь не в том, чтобы ему помочь, как уверял Галанте, а в том, чтобы докладывать о выходках непредсказуемого Альсады – желательно загодя. В этом смысле Эстратико был всего лишь очередным фаворитом комиссара. Неужели он думает, что мне не совладать с его шестеркой?

Из-за хаоса, воцарившегося в стране, стол инспектора совсем некстати оказался завален мерзотными делами, которые по идее не должны были туда попасть. Альсада искал эпитет поэлегантнее, что-нибудь латинское, но «мерзотный» был оптимальным. Мерзость. Иначе не скажешь, когда приходится тратить время на поиски логичного объяснения, как труп оказался в мусорном баке на задворках морга. Мерзость. В нормальной ситуации человеку из отдела краж ни за что не пришлось бы разбираться с неопознанным трупом. Но когда в этом округе в последний раз ситуация была нормальной? А в Буэнос-Айресе?

Альсада хотел повесить зонтик на вешалку, но замер.

– Это чей пиджак? – спросил он.

Ни один из штатских не проронил ни звука.

– Мой, – пробормотал Эстратико.

– Ну кто так вешает верхнюю одежду? Сам не видишь? – Альсада схватил серый пиджак. – Надо на плечики. Вот так. – Он показал, как нужно. – А то у тебя на нем горб появится.

– Понял вас.

Инспектор Альсада аккуратно обогнул свой стол, стараясь не задеть стену с давно уже лупящейся краской, уселся в кресло и потер руки:

– Что ж, приступим.