Покаяние. История Кейса Хейвуда (ЛП)

всегда действовал. Мы никогда не попадались. Это был небольшой кайф, в котором мы

жили, когда были молоды. Теперь, когда повзрослели, наши схемы стали труднее. Вместо

того, чтобы прикрывать неудачи, мы покрывали наши грехи и помогали людям избежать

их.

– Куда едем? – спросил Джетт, прерывая мои мысли.

– На самом деле, не знаю, – я пожал плечами. – Я думал о Таргете, – на самом

деле, я не имел понятия куда заехать.

– Таргет? Серьезно? – неодобрительно спросил Джетт.

– Черт, я не знаю, – я потер шею, пытаясь подумать. – Я не знаю, что подарить

маленькой девочке.

– Ты не обязан дарить ей что–то, – ответил Джетт. – Ты уже даришь им деньги.

– Это последнее, что я могу сделать, – сказал я, чувствуя груз ответственности

на своих плечах.

У Мэделин нет отца из–за меня, поэтому я взял ответственность на себя –

убеждаться, что о ней хорошо заботятся на расстоянии. Чеки, что заработал в «Клубе

Лафайет», я отправлял напрямую ей каждый месяц. Я закидывал кучей денег их почтовый

ящик каждый месяц с записками сожалений и скорби. Сегодня ее день рождение, и я

решил, что смогу помочь отпраздновать этот день, поэтому собрался купить ей подарок,

но не имею чертового представления, что хотят маленькие девочки.

– Почему поехал я? – спросил Джетт. – Ты мог взять с собой одну из Девочек.

– Это бы гарантировало кучу вопросов. А я не хочу вопросов. Они мне не

нужны.

– Понимаю. Поэтому, теперь мы едем за покупками для маленькой девочки?

– Угу, – ответил я, сдерживая улыбку. – Должно быть весело.

– Или обернется полной катастрофой, – парировал Джетт. – Хотя мы не поедем в

Таргет. Поехали на Французский рынок. Ты, по крайней мере, подаришь ей что–то с

символикой города, в котором она живет.

– Ты пытаешься разжалобить меня? – поддразнил я.

– Ты хочешь моей помощи или нет?

– Хочу. Просто не ожидал, что ты примешь в этом участие.

– А я и не буду, – сказал Джетт. – Я просто удостоверюсь, что ты не выглядишь,

как идиот.

– Она не узнает, что это от меня, – ответил я. Я повернул на улицу Святого

Чарльза и направился прямо к Кварталу.

– Объясни, как все пройдет, – сказал Джетт.

Я чувствовал, как Джетт вопросительно разглядывал меня. Он всегда хотел

знать каждый нюанс плана, в котором участвовал, и временами это сводило меня с ума. Я

просто хотел следовать своему плану, не разговаривая о нем. Но с Джеттом, ты должен

быть уверен, что проверил все ящики и принял все возможные меры предосторожности.

Он бы не стал блестящим бизнесменом, если бы у него был не такой склад ума. Жаль, что

это раздражало меня каждый чертов раз.

Разочарованно выдохнув и крепко ухватившись за руль, чтобы не сорваться, я

ответил:

– Я просто собираюсь подкинуть его под их входную дверь. Думаешь, я лично

вручаю им деньги каждый месяц?

Джетт знал, что моя ежемесячная зарплата уходила к Мэделин и Линде, он ни

разу не сказал ни слова об этом. Он становился молчаливым партнером, когда дело

касалось моего пьяного греха, и это стало необсуждаемым правилом, которого мы

придерживались, – я был тем, кто убил человека, а Джетт прикрыл это. И исходя из этого,

мы оба виновны. Поэтому Джетт принял тот факт, что мои деньги уходили к Мэделин, он

ничуть не смущался выплат.

– Ты правда собираешься оставить подарок на пороге дома? Ты не думаешь, что

это как–то жутковато?

– Черт, ты же знаешь, что это жутко, и я крадущийся и доставляющий им вещи,

но какой выбор у меня остается? Показать свое лицо? Ты знаешь, что я, твою мать, не

могу этого сделать.

– Это может помочь перебороть эмоции, которые ты сдерживаешь, –

предположил Джетт.

Я захохотал.

– Ой, ладно, так я должен пойти и вручить им подарок лично в руки?

Совершенно незнакомый человек? Или я должен представиться человеком, который

разрушил их жизни?

– Ты не разрушал их жизни, – возразил Джетт.

– Чушь собачья…

Джетт перебил меня.

– Они могут быть в полном порядке, а ты не узнаешь этого, потому что

крадешься, скрываешься и живешь во тьме, надеясь, что смерть придет за тобой поскорее.

Доставай свою чертову голову из задницы и узнай, по–настоящему ли им больно?

Это была та же ярость Джетта, приходившая каждые несколько месяцев, когда

он больше не мог выносить моих страданий. Я понимал, что моя хандра делала с ним. Я

понимал, что травлю его ядом, и чувствовал себя плохо из–за того, что ему приходилось

иметь дело с моим прошлым.

– Оставь это, – предупредил я. Он бесил меня, и я собирался покончить с этим.

Покачав головой, Джетт прислонился спиной к своему сидению.

– Я не понимаю тебя, друг. Почему ты продолжаешь наказывать себя?

– Почему ты продолжаешь спрашивать?

– Понятия не имею, – сказал мягко Джетт, заканчивая наш разговор.

Тишина зазвенела между нами, пока я прокладывал путь через Квартал к

открытому рынку, где собрались продавцы со всей страны, чтобы продать свои поделки и

сувениры ручной работы. Это было туристическое направление, но еще, когда

присмотришься получше, мимо подделок очков и банальных футболок, сможешь найти

настоящее сокровище.

Когда нашел парковочное место, я заглушил двигатель и изучал основание руля,

пока размышлял о том, что хотел сказать Джетту.