Покаяние очищает душу. По творениям святителя Филарета Московского

Бывают минуты, в которые и преданный миру и плоти человек пробуждается от очарования, в каковом они держат его; видит ясно, что прошедшая жизнь его есть цепь заблуждений, слабостей, преступлений, измен Богу, что дела его естественно суть семя будущих казней и что сами добродетели его не постоят перед взором вечного Судии; осуждает сам себя, трепещет всем существом своим и, будучи отчаян в самом себе, через сие отчаяние влечется к упованию на Бога: «сие расположение»[1] к покаянию что есть иное, как не Тот Дух велик и крепок, разоряя горы и сокрушая камение (то есть низлагающий гордость и умягчающий жестокосердие), который посылает перед собою мимоходящий Господь (см. 3 Цар. 19, 11)? Что, как не то дыхание бурное, которое предвещает сошествие Святого Духа (см. Деян. 2, 2)? Что, как не тот страх Твой, Господи, среди коего мы во чреве приемлем Дух спасения Твоего (Ис. 26, 18)? Блажен, кто «с покорностью дает влещи и себя»[2] сему стремлению Духа Божия! Оно поведет его тесным путем (см. Мф. 7, 14) самоотвержения; заставит его самого исторгать то, что прежде посеял, и разрушать то, что созидал; научит его страдать и радоваться в страданиях (см. Кол. 1, 24); распять плоть со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24), дабы совершенно предать дух в руки Божии. Мало-помалу бурное дыхание превратится в те кроткие, неизглаголанные воздыхания, коими Сам Дух о нас ходатайствует (см. Рим. 8, 26), – в тот живой глас, коим вопиет Он в сердцах наших: Авва Отче (Гал. 4, 6); и тогда человек исполняет Христову заповедь о непрестанной молитве (см. Лк. 18, 1), «что при одних собственных силах было бы для него невозможно и по его склонности к рассеянию, и по неведению предметов и образа истинной молитвы: о чесом бо помолимся»[3], якоже подобает, не вемы. (1, с. 4)

* * *

Полезно посредством искушения обличение ложной и лицемерной добродетели, дабы освободить человека от пагубного самопрельщения и поставить на путь истинного покаяния и исправления. (3, с. 275)

* * *

Мытарь, которого наименование знаменует человека, погрязшего в неправде и беззаконии, при свете обличающей совести усматривает свое гибельное состояние и помышляет об избавлении от него. Входит в церковь, но не смеет приблизиться к святыне ее, ни воззреть на небо, бьет себя в перси, то есть сам себя осуждает, смиряет, признает достойным наказания и произносит молитву покаяния: Боже, милостив буди мне грешному