Покаяние разбившегося насмерть (СИ)

- Ну а пока оставим прессу в стороне. Ответь мне на следующий мой вопрос: напрягись и постарайся припомнить во всех подробностях тот самый вечер премьеры спектакля... Знаю-знаю, тебя измучили этими воспоминаниями в полиции, но я, в отличии от парижских мегрэ, верю, что ты ни в чем не виновен, а потому буду стоять за тебя до конца! Итак, вечер премьеры, спектакль окончился. Шаг за шагом, что и за чем тогда происходило, включая твой визит в сортир...

Андрей вальяжно развалился в своем кресле, уставившись на меня с задумчивым видом мудрого аксакала.

- Милый мой, кажется, могу лишь снова тебе повторить: я - практически гениальный режиссер, потому в тот вечер жил своими собственными чувствами и эмоциями, не слишком обращая внимание на прочих персонажей. В тот вечер я играл главную роль, потому хорошо помню только свои действия... Хорошо, раз ты так хочешь, еще раз расскажу тебе...

Во-первых, в течение всего спектакля, время от времени делая снимки, я частенько смотрел в зал, с большим интересом наблюдая за реакцией зрителей в самые важные моменты пьесы. Потому, когда после финальной реплики Нико весь зал поднялся, дружно аплодируя, я находился на седьмом небе, констатировав вполне очевидный факт: премьера прошла великолепно! Под громкие аплодисменты зрителей я взлетел на сцену и, цапнув за руки Нико (слева) и Селин (справа), принялся улыбаться, кланяться и все в том же духе.

Насколько мне помнится, после этого в компании моих семерых актеров я спустился в зал, где нас немедленно окружили зрители - по большей части работники центра и госпиталя. Объятия, поздравления... Меня нежно цапнула за локоток любящая супруга, почти тут же подскочила очаровательная Катрин; сам понимаешь, после этого я уже не видел - не слышал никого и ничего вокруг. Катрин выразила свое восхищение спектаклем, я в свою очередь поблагодарил ее за добрый отзыв. Мы обговорили вкратце примерный план нашего интервью и направились в холл, где к тому времени уже стояли столы с кофейниками, пирожными и прочими сладкими угощениями. Кстати сказать, легкий а-ля фуршет мы обговаривали с директором центра заранее, и тогда же было решено, что ничего алкогольного на столах не будет - ведь среди участников спектакля были и бывшие алкоголики, в частности, Пьеро.

В холле все сгрудились вдоль столов, весело разливая кофе и подняв чашки под первый "тост": за удачную премьеру! Мне кажется, в тот момент я уже точно не видел нигде вокруг ни Мишеля, ни Пьеро, ни малыша Нико. Я еще подумал, что, возможно, ребята отправились переодеваться. Ну, а потом был неприятный инцидент с кровью из носа - на несколько минут я покинул оживленный холл центра, где все обсуждали премьеру. Как только я вернулся, мы с Кэтрин продолжили наше интервью, так что я и думать забыл обо всем остальном...

Ближе к девяти народ начал расходиться - каждый подходил ко мне, жал руку и выражал желание увидеть нашу следующую премьеру; работницы центра принялись разбирать столы... Мы с супругой отправились за кулисы; там к нам подошла улыбающаяся Селин - на ней была ее обычная одежда - и со смехом сказала, что троих волхвов, как и их костюмов, нигде нет - должно быть, ребята отправились на променад по улицам, чтобы порадовать прохожих своим чудесным появлением. Мы немного пошутили на эту тему и разошлись по домам. Все! Клянусь, больше я ничего не знаю.

Андрей поднял обе руки и рассмеялся. Мы допили чудесный коньяк. На душе было легко и приятно; благодаря рассказу приятеля я, как наяву, увидел все события вечера премьеры со всеми персонажами, репликами и голосами, невольно ощутив священное волнение не хуже самого режиссера.

Между тем время подходило к одиннадцати вечера. Мы еще раз немного повспоминали годы юности мятежной и распрощались, договорившись держать друг друга в курсе всех событий.

Глава 9. Четвертая жертва

Говорят, что сны по большей части - это своего рода клубок из всего того, что задело нас в течение дня, не успев сформироваться в конкретные мысли и слова. Сон той ночи - наглядная иллюстрация верности сей мысли: мне снился Франсуа Шюни, о котором я сроду не думал и практически не замечал в коллективе центрального офиса "Садов" в Париже до всей этой истории с волхвами. И вот после встречи с Селин где-то не периферии моего сознания в тот день застрял солидный "гвоздь": серый паренек из штата бухгалтерии не так прост, каким желает казаться, и каким-то боком задействован во всей кровавой драме.

В самом деле: при визите инспектора он дал краткие показания, что никаким боком не причастен к этому делу, потому как ушел сразу по окончанию спектакля; на следующий день, жалуясь на головную боль, отпросился у меня с работы. Я отпустил парня, тут же выкинув из головы его визит в мой кабинет. Между тем вечером неожиданно выяснились очень любопытные обстоятельства.