Покаяние разбившегося насмерть (СИ)

"Роза была на редкость добрым человеком - настоящий ангел, без малейшего преувеличения. Вы знаете, я до сих пор не могу поверить, что ее больше нет..."

"Совершенно очевидно, что все четыре убийства совершены одним человеком, одним и тем же орудием..."

Я постарался остановить бессмысленный хорал: стоп! Тут что-то не вяжется. Зачем гуманист и поклонник йоги стал бы убивать добрую девушку, никому не причинявшую зла?

"А Роза упала..."

Мои веки вдруг налились свинцовой тяжестью. Уютно перевернувшись на другой бок, я еще успел припомнить, что все-таки одна-единственная дама из клиники центра не слишком уверенно, но говорила на допросе в полиции, что, хотя Роза Брютель в тот день плохо себя чувствовала и на премьеру не пришла, она вроде бы видела ее в холле сразу после премьеры.

"Если честно, я видела Розу только со спины, она почти тут же исчезла... И все-таки, мне кажется, это была она ..."

"Равновесие - это точка великого созидательного счастья где-то внутри нас, найти эту точку - значит, не просто стать умиротворенным, наполненным созидательной энергией, но и заряжать этой доброй энергией других людей..."

"А Роза упала на лапу Азора..."

Знакомый с блаженных лет детства забавный палиндром Александра Фета, весело продекламированный голосом дорогой бабули Вари, благополучно завершил мои ночные размышления - в третьем часу ночи я наконец-то по-настоящему уснул.

Глава 27. "Билетов нет..."

Я проснулся, когда воздух в комнате начинал неуловимо светлеть. Пару минут полежав с закрытыми глазами на спине, попытался вспомнить, что мне снилось. Впрочем, это априори было бесполезно - сон после моих размышлений о докторе Винсенте Молю в роли убийцы походил на тяжело захлопнувшуюся черную дверь, за которой царили тьма и безмолвие.

Все так же, не открывая глаз, я вновь попытался представить себе фотографию Винсента Молю с надписью рукой Пьеро "Мой бог", одновременно ощутив неожиданную боль в груди и тут же попытавшись успокоить самого себя: "Спокойствие, Ален, только спокойствие! Возможно, все это лишь твои глупые домыслы, и симпатичный психотерапевт сроду никого не убивал..."

Я еще мысленно произносил успокаивающую фразу, а мое сердце тоскливо заныло: нет, это не домыслы, не глупость, совпадает даже то, что все жертвы погибли от "хирургически точного" ножевого ранения! Все так и есть: Винсент Молю - убийца, нарушивший собственное равновесие.

Между тем, наступал новый день двадцать третьего декабря - канун Сочельника. Следовало встать, принять душ, позавтракать в кафе и позвонить Андрею для того, чтобы поинтересоваться, не знает ли он случайно прозвища доктора, а если знает и если это прозвище...

Шел девятый час утра. Все привычные утренние дела-хлопоты заняли минимум времени - уже через двадцать минут я сидел в кафе, заказав на завтрак чудесный омлет с шампиньонами и хрустящий багет, прислушиваясь к бубнящему радио и стараясь не думать ни о чем. Когда официант принес мне кофе с круассанами, я, взглянув на часы, сделал отзвон Андрею.

Удивительно, но факт: не смотря на то, что по времени было далеко не раннее утро, и улицы Парижа давно наполнились людьми, спешащими в магазины за подарками к Рождеству, мой приятель так долго не брал трубку, что я не знал, что и думать. Ведь он сам доложил мне, что каждое утро его жена спешит на работу, а он берет на себя организацию романтического кофе с круассанами в постель! И вот - позднее утро, все давно на ногах, а мсье Бессон не берет трубку.

Он ответил, когда я уже был готов дать отбой; ворчливый с хрипотцой голос не оставлял сомнений: мой звонок его безбожно разбудил - парень безмятежно и сладко дрых.

- Черт возьми, и чего тебе не спится, милый мой? Ни с того ни с сего будишь меня ни свет ни заря...

Я бодро запротестовал.

- Ничего себе - ни свет, ни заря! Довожу до вашего сведения, что время неумолимо приближается к обеду. И вообще, ты же сам живописал мне, как приносишь кофе супруге в постель...

Андрей сладко зевнул.

- Ну да. Но это в обычные дни, а сегодня у Светланы выходной, так что мы решили выдрыхнуться по полной программе. Кроме того, вчера мы поздно легли - пили вино, отмечая великое событие... Так и быть, раз уж ты столь безбожно меня разбудил, введу тебя в курс дела: со вчерашнего вечера принимаю поздравления - меня пригласили работать в театр.

Это действительно была хорошая новость. Я невольно улыбнулся, порадовавшись за приятеля.