Покаяние разбившегося насмерть

Одновременно мне пришло в голову, что сенсационная новость об аресте просто идеального обвиняемого появится уже в вечерних газетах, и это, возможно, сразу же станет известно моему отцу, который, даже находясь в отпуске, как правило, держит руку на пульсе всех событий через Интернет. В свою очередь это значит, что вскоре мне предстоит еще один не слишком приятный разговор…

Я постарался выкинуть из головы все неприятные мысли и решительно направился к своему автомобилю.

Глава 16. Жизнь груба

Между тем время приближалось к трем-тридцати пополудни. Мои труды на благо фирмы в тот день сыграли добрую роль: я без особого труда отключился от всех своих чернушных размышлений, просто окунувшись в работу с ее финансовыми и прочими хлопотами.

Как только я зашел в офис, намереваясь сразу же направиться в кабинет главного бухгалтера «Садов», в приемной ко мне кинулась мадам Лево, отчаянно заламывая руки – я автоматически отметил про себя, что данный жест в последние дни стал для нее «родным».

– Мсье Ален, хочу сообщить вам, что пока вас не было, звонил комиссар Анжело. Он хотел…

Я сделал успокаивающий жест.

– Знаю-знаю, мадам Лево, он спросил у вас адрес мсье Шюни, а после того как выяснилось, что этот адрес – фальшивый, перезвонил вам, и вы были вынуждены сообщить, что сегодня я навещал бухгалтера по этому адресу. Не беспокойтесь, ради бога, мадам Лево, вы все сделали правильно – полиции необходимо оказывать всяческое содействие. Больше вы ничего не хотите мне сообщить?..

Мадам Лево энергично кивнула.

– Ну, разумеется, ведь это еще не все! Уже после этих звонков комиссара Анжело, примерно час спустя, сюда приходила, надеясь встретиться и переговорить с вами одна очень миленькая дама – мадам Шюни…

Итак, во время моего объезда наших салонов в офис явилась супруга Франсуа. Это было, что называется, неожиданным сюрпризом. Я уставился на приятно порозовевшую секретаршу.

– Мадам Шюни? То есть, вы хотите сказать, что здесь была супруга Франсуа Шюни? Полагаю…

Мадам Лево, не утерпев, прервала меня.

– Именно – жена нашего Франсуа! Она оказалась очень миленькой дамой – кудрявая, приятно полноватая… Зашла в приемную, представилась и тут же поинтересовалась, кто приходил сегодня навесить ее больного мужа – при этом слово «больной» она произнесла с насмешливой интонацией.

Мадам Лево на пару секунд умолкла, переводя дух, и тут же вновь затараторила в своей манере.

– Я сказала, что на встречу с мсье Шюни ездили вы – сын президента фирмы мсье Ален Муар, и она тут же заявила, что хотела бы переговорить с вами. Это было буквально несколько минут назад, я ожидала, что вы должны вот-вот вернуться, а потому предложила даме присаживаться в кресло и совсем немного подождать, а сама стала заправлять кофейник, чтобы угостить ее кофе. Но буквально тут же ей кто-то позвонил, она чрезвычайно занервничала и, извинившись, сказала, что зайдет для встречи в другой раз, а сейчас ей нужно срочно уйти.

Я задумался. Итак, как ни старался Шюни скрыть от жены мой визит, ей все-таки стало о нем известно. Ну, а «визиту» полиции она, скорей всего, была свидетельницей, потому как к тому времени должна была находиться дома. Интересно, о чем же она хотела переговорить со мной?..

Покончив с делами «Садов», я направился в комиссариат, где в течение считанных минут подписал все необходимые протоколы, после чего благополучно завершил трудовые будни замечательным ужином в «Бейруте» в компании Рафика, который был настолько деликатен, что тему преступлений на этот раз не поднимал, всецело посвятив наше совместное кофепитие воспоминаниям о московской юности.

– Помнишь моего сокурсника – Андрея Ерастова из Тулы? – подмигнул он, когда кофе был допит, и я уже одевался, собираясь на выход. – У него была любимая присказка: «Жизнь груба». Но произносил он это всегда с такой симпатичной улыбкой, точно делился отличной новостью…

Рафик вздохнул с легкой полуулыбкой, одновременно автоматически поправляя мне шарф на шее.

– Ты знаешь, я всегда вспоминаю это его изречение, когда вдруг наваливается куча неприятностей или просто-напросто на улице ужасная погода, так что не хочется вылезать из-под одеяла… Жизнь груба! Великолепно груба, потому что эта «грубость» лишь подчеркивает мелкий, но ослепительный бисер радости, непременно сопровождающий нас каждую минуту жизни: доносящийся откуда-то беспечный детский смех, шелест травы, мигающие в темном небе звезды, птичьи трели по утрам и удивительный аромат кофе, всегда дарящий новые силы и веру в добро. Да, жизнь груба, но мы всегда держим нос по ветру!

Я отлично понял, к чему Рафик произнес этот оптимистический монолог мне на дорожку, лишь когда вернулся в свой номер в отеле и прочитал пару газет, которые прихватил на входе.

«Сенсация! Благотворительная акция «Садов Семирамиды»: представитель роскошной косметической фирмы роскошно прикончил опекаемых актеров в день их успешной премьеры…»