Покаяние Владимира Путина

Что мог сказать главному властителю страны перед своим уходом человек, написавший книгу «Власть без мозгов». Власть, которая при виде оттока из страны тысяч и тысяч молодых ученых и специалистов ликовала: «Это доказывает их конкурентоспособность на мировом рынке труда!»

Что мог сказать советский патриот на прощанье человеку, двадцать лет сидящему на Боровицком холме, кроме одного: «Пора, мой друг, пора!..»

Как петербургские мыши ленинградского льва хоронили

Пятого марта в Ленинграде состоялись похороны академика Жореса Ивановича Алферова. По гражданскому и научному статусу этого человека, хотя бы по тому лишь, что он был не только Героем Социалистического Труда, но и нобелевским лауреатом, власть должна была воздать ему последние почести самого высокого уровня, в том числе было обязательно активное участие в церемонии похорон первых лиц государства, их телеграммы соболезнования, речи на гражданской панихиде и т. д. А что мы увидели?

Пресс-секретарь президента сообщил, что Путин послал телеграмму родным. А где она опубликована? И чего стоят такие жесты президента после его телеграммы соболезнования по поводу смерти Валерии Новодворской, той самой свихнувшейся антисоветчицы, которая вопила, что «место русского народа у параши» и что она готова встретить цветами войска НАТО при вторжении в Россию. Неужели президент не понимает последствий таких своих акций? Ведь это была не личная телеграмма, стране объявили о ней именно как президентской, государственной.

А кто еще из высших лиц государства выразил соболезнование — Д. Медведев? В. Матвиенко? В. Володин?.. Не слышно. Правда, прислал телеграмму Михаил Горбачев. Какая ухмылка истории! Он, предатель, остался единственным нобелевским лауреатом страны!.. Что ж, будем считать, что его телеграмма вместо Медведева.

Однако телеграмма телеграммой, но почему же Путин не явился на похороны собственной персоной, как когда-то явился же в Хельсинки и возложил венок на могилу Маннергейма, как возлагал цветы и на могилу Собчака в Петербурге? Оказывается, в этот день президент был ужасно занят: готовился к встрече, а потом на глазах у всей страны и встретился с большим ученым — с кандидатом экономических наук Андреем Костиным, директором банка ВТБ. Обсуждали вопрос, говорят, на что еще ввести налог. Может, на похороны?

Так при такой занятости В. Путин мог бы вместо себя послать Медведева. Написал бы ему надгробное слово, обозначил бы, где пустить слезу, и послал. Нет, не нашел нужным!

Тогда — мадам Матвиенко, как когда-то на предвыборный поединок с Зюгановым послал мадам Нарочницкую, воспитанницу секретариата ООН.

Валентина Ивановна была бы там очень уместна: ведь она не один год была мэром Петербурга, ей там все хорошо известно. Нет, и ее не послал! А может быть, она рвалась, но он не пустил? Бог весть…

А Володин? Он, правда, косноязычен, не может связно фразу произнести, но на панихиде это пригодилось бы, сошло бы за скорбное волнение.

На гражданской панихиде в Ленинградском отделении Академии наук, где рабочий кабинет Алферова, было несколько официальных лиц, но — либо временного статуса, либо второго ряда: врио мэра Петербурга, замминистра образования и науки, ректор не Ленинградского университета, в котором учился Алферов, а Гуманитарного университета профсоюзов…

* * *

Вот так и получилось: из столичных властных персон ни на гражданской панихиде, ни у могилы — ни души! Они этого и хотели, все было по кремлевскому плану… А вот репортаж по телевидению выглядел странно. Обычно мы видим у гроба родственников, друзей, товарищей по работе. А тут — никого! Я старался разглядеть хотя бы Тамару Георгиевну, вдову Жореса, с которой давно знаком. Не удалось…

Чем же объясняется это явное и оскорбительное небрежение, эта скорбь сквозь зубы? Я думаю, причин здесь две. Первая в том, что Ж. Алферов получил Нобелевскую премию в 2000 году за работу, выполненную еще в 70-е годы, то есть с задержкой в тридцать лет. Это для Нобелевского комитета характерно по отношению к России. Вспомним Шолохова. «Тихий Дон» был закончен в 1941 году, а премию за него дали только в 1965-м. Ничего себе выдержка! С Алферовым она еще длинней. И получается, что он лауреат-то нобелевский — не путинский, не петербургский, а советский, ленинградский. Чего ж им, ненавистникам великой советской эпохи, чтить его!