Показания одноглазой свидетельницы

— Вы в этом уверены?

— Конечно. Это были очки человека примерно лет шестидесяти. А для очков миссис Мейнард совсем другой рецепт.

— Вы знаете рецепт ее очков? — спросил Мейсон.

— Нет, но мне достаточно одного взгляда на ее глаза, чтобы сказать, что это не ее очки. У миссис Мейнард характерные для близоруких людей большие зрачки и очень чистая склера, или белок глаза. А те очки были, наоборот, для дальнозоркого, для человека лет шестидесяти.

— Разве вы можете определить возраст человека по рецепту его очков?

— Обычно да. По очкам можно многое узнать об их владельце. Те очки, возможно, принадлежали человеку славянского происхождения. Я бы сказал, что, судя по размерам носа, они больше похожи на мужские, нос картошкой…

— Не будете ли вы любезны нам сказать, — прервал Мейсон, явно раздраженный тем, что триумф, который, казалось, был уже в его руках, вдруг начал ускользать, — как вы можете, просто взглянув на очки, определить, что их владелец славянского происхождения?

— Ну, я же не сказал определенно, я сказал, что это вероятно, возразил свидетель. — Кроме рецепта линз, существует также оправа. В данных очках ширина переносицы указывает на картофелеобразный нос, а короткие дужки свидетельствуют, что этот человек обладал тем типом черепа, который обычно присущ славянам. Кроме того, могу еще сказать, что левое ухо у этого человека приблизительно на полдюйма выше, чем правое. К тому же на наружной поверхности стекол были параллельные царапины, свидетельствующие о том, что владелец очков довольно часто снимал их и клал стеклами вниз на стол. Обычно частицы пыли не оставляют царапин на оптическом стекле, но если очки класть на твердую поверхность, где есть пыль и, возможно, частицы песка, то поверхность стекол почти наверняка будет поцарапана. В особенности у таких очков, как эти, имеющих изгиб примерно в десять диоптрий и поэтому очень выпуклых.

— Вы узнали все это по очкам?

— Да, сэр, по очкам и оправе.

— А почему вы проявили такой интерес к этим очкам? — спросил Мейсон.

— Это моя профессия.

— И что вы сделали с этими очками?

— Заменил старые стекла новыми и отправил их с посыльным утром двадцать третьего по адресу миссис Мейнард в Лос-Анджелесе.

— У меня, пожалуй, все, — объявил Мейсон.

— И у меня тоже, — сказал окружной прокурор, не скрывая улыбки. Вопросов нет.

— Есть у вас еще свидетели? — спросил судья у Мейсона.

Мейсон покачал головой.

— При данных обстоятельствах, Ваша Честь, мы, возможно, не будем вызывать других свидетелей защиты. Но поскольку близится время перерыва, я бы предпочел, чтобы обсуждение этого дела было отложено до завтра.

Окружной прокурор тут же вскочил.

— Мы возражаем против того, чтобы дело откладывалось на следующий день.

— Возможно, завтра я предложу обвиняемой дать показания, — прервал его Мейсон.

Бергер откашлялся.

— Если так, то я беру назад свое возражение.

— Очень хорошо. Значит, завтра в десять, — сказал судья Кейс. — Суд объявляет перерыв.

19

Перри Мейсон, Делла и Пол Дрейк сидели в кабинете Мейсона.

— Так что ж это у нас выходит? — сказал Дрейк.

— Черт знает что, — ответил Мейсон. — Вижу лишь, что с каждым днем наши дела идут все хуже. Моя клиентка лжет мне на каждом шагу. Возможно, она делает это из-за сына, но нам лучше не доискиваться причин, а собрать и рассмотреть все факты с самого начала. Так вот, во-первых, эта женщина и ее муж наверняка были одновременно с нами в ресторане. Кто-то показал ей меня, причем показал только ей, а не мужу. Я готов поклясться, что Артман Фарго не имел ни малейшего представления обо мне, когда на следующее утро я зашел к нему под видом покупателя.

— Я думаю, — сказал Дрейк, — это Питер показал тебя миссис Фарго. Все, что мы знаем об этом Питере, наводит на мысль, что он связан с какими-то темными делами. Ну хотя бы его исчезновение после вашего с ним разговора.

— И сразу же после этого разговора, — подхватил Мейсон, — к нам с Деллой вдруг подсела совершенно незнакомая женщина и начала рассказывать историю о своем украденном и кем-то усыновленном ребенке.

— А она-то тут при чем? — спросил Дрейк.

Мейсон, возбужденно расхаживающий взад и вперед по кабинету, вдруг щелкнул пальцами.

— В этом весь ответ, — сказал он. — Здесь-то и есть ключ к загадке, но сперва я проглядел его.

— Я тебя не понял, — сказал Дрейк.

— Пол, — возбужденно воскликнул Мейсон, — я хочу выяснить все об этом давнишнем деле, о шантаже с участием Элен Хемптон, ну, ты знаешь, о чем я говорю… О нем было написано в той вырезке из газеты, что мне прислали в ночной клуб. Нужно взять отпечатки пальцев… Хотя постой, нет времени. Нужно использовать самый короткий путь. Давай-ка подумаем.

Мейсон перестал вышагивать по кабинету и задумчиво остановился.

— Элен Хемптон, Элен Хемптон, — повторил он вслух. — Эти очки, проговорил он задумчиво. — Миссис Мейнард готова была сквозь землю провалиться, когда зашел разговор об очках. А любовница Артмана Фарго работает в «Золотом гусе» и была женой Питера.

Он снова щелкнул пальцами.

— Понял! — торжествующе воскликнул он. — Слава Богу, теперь все понятно!