Покажи миру... (СИ)

}Протягиваю руку и касаюсь его ладони, поборов дрожь отвращения. Слишком много плохого он сделал мне, чтобы я мог касаться его без темного чувства, вспыхивающего в груди.

}- Так отпусти меня,- тихо говорю я,- прошу тебя, Девид. Мы с Томом просто уедем, исчезнем из шоу-бизнеса, ты больше не услышишь о нас… просто отпусти нас, пожалуйста… неужели ты не понимаешь, как мне больно. Ты говоришь, что любишь, но тебе плевать на то, что я не могу без Тома. Я просто не могу, не живу, мне даже дышать больно, Дейв!

}Унижение – вот как это называется, но ради тебя я готов унижаться, черт возьми, ради нас, Том, я готов ползать перед ним на коленях.

}- А я не могу без тебя, Билл,- в его голосе лишь спокойствие.}

}Приговор вынесен и будет приведен в исполнение.}

}Я резко одергиваю руку.}

}Прикосновения – везде, везде, ВЕЗДЕ!

}Меня захлестывает паника, я пытаюсь не вырываться, пытаюсь расслабиться и просто не думать, но ужас накрывает с головой, рвет на части, заставляет сердце почти не биться, а на глаза наворачиваются слезы – от страха, омерзения, унижения… от всего, что только есть в этом мире плохого.

}Все мои детские ужасы нашли живое воплощение, и я не могу от него защититься.

}И не будет мамы – теплые, мягкие, ласковые руки, прогоняющие всех монстров обратно в ночь, легкий поцелуй в лоб и нежный шепот.}

}Не будет тебя – крепкие братские объятья, которые не дают им утащить меня в тьму, такое знакомое тепло тела рядом и аромат детства - шоколад, сладковатый запах фруктов и ландышей, цветущих в саду.

}Маленькие белые цветочки с тонким, будто серебристым запахом остались далеко в детстве, ведь в роскошных букетах нет таких простых цветов, а моя жизнь теперь именно такой вот лживый набор лепестков и стеблей.

}Розы – кроваво красные, холодные, мертвые.

}Или лилии – словно экзотические, ядовитые цветы, запах которых всегда ассоциировался у меня со шлюхами. К которым теперь отношусь и я?..

}Стоп.

}Нужно думать обо всем на свете, только не о руках, жадно ищущих пряжку ремня, губах и языке касающихся кожи, не о дрожи омерзения то и дело прокатывающейся по моему телу.

}Я думаю о цветах.}

}О детстве.

}О теплых лучиках солнца в твоих глазах. И об улыбке. И о нежной-нежной коже, к которой можно прикасаться вечность – просто ощущать бархатистую гладкость и отсчитывать бешеные удары своего сердца. И о розоватых губах – только я знаю каждый изгиб, каждую трещинку, каждый миллиметр чувствительной поверхности, только я знаю, насколько сладко ощущать прохладу пирсинга языком, только я знаю – ПОЛНОСТЬЮ.

}- Билл, отвлекаешься!- горячее дыхание на ухе, ощущение зубов, прикусывающих мочку,- ты что, так и будешь… бездействовать?

}Именно так.

}Я думаю о тебе.

}О том, как твои руки проводят по моему бедру – горячо даже сквозь ткань тонких джинсов.

}Твои губы засасывают кожу у основания шеи – обжигающее прикосновение языка и я резко выдыхаю, потому что нет сил сдерживаться.

}Шепот, совсем не твой голос: - Нравится?

}Стоп, не отвлекаться.

}Том-Том-Том-Том….

}Твои руки скользят мне под футболку – жаркие ладони, совсем не твои, но не думать об этом, не думать…

}Черная ткань трещит – слишком уж резко ты сдергиваешь бесполезный кусок ткани, который не служит защитой.

}Молчание. Чувствую взгляд, который жадно скользит по моему телу. Я не открою глаз.

}Я никогда их не открою.

}- Я так долго ждал… чтобы увидеть тебя таким…

}Хочется зажать уши и не слушать. И кричать. Но я молчу.

}Поцелуй, я почти рефлекторно отдергиваюсь, но тут же расслабляюсь.

}Это ты меня целуешь, я знаю, пусть вкус совсем не твой, но это ты-ты-ты.

}- То-о-ом,- стону я, не выдержав, и касаюсь губами чужих губ,- Томми…

}Всё совсем не так, неправильно, неверно, но я думаю о тебе, это ты – во мне, ты мучительно вскрикиваешь, потому что сладко – до невозможности.}

}Мой Ангел, моя любовь, моя жизнь, моя смерть, моя боль.

}Мир взрывается темными осколками, и каждый отдает предательством, горечью, ощущением грязи и отвращения.

}Тяжелое тело на мне.

}Мокрое от пота, слишком горячее, слишком чужое.

}Наконец он ложится рядом и я, наконец, могу дышать.}

}Могу отвернуться к стене и попытаться нащупать простыню, не открывая глаз, потому что в них кипят слезы отчаянья. Но не прольются.

}Слезы – это для публики.

}Или другие слезы – для тех, кого любишь.

}Но не для тех, кто разрушил твой мир.

}Вот и всё.

}Вот так всё просто.

}И вовсе планета не взорвалась от того, что я окончательно исчез.

}Я – словно феникс, который, сгорев, так и не возродился, хотя надеялся до последнего.

}Ха-ха. Феникс.

}Шлюха ты, Билл Каулитц, и никто больше.

}- Билл.

}Не трогай меня, не говори со мной.

}- Я ослышался или ты назвал меня Томом?- спокойный голос, но от него меня бросает в дрожь. Я знаю, что сулит это показное спокойствие.

}Молчу. Врать я не буду. Устал. Не хочу. Не важно, что будет дальше.}

}Я устало тру глаза. Мокрые.}

}- Значит, ты решил играть по-другому. Третий лишний, да? А может мне лучше бы вообще уйти, оставив тебя с твоим призрачным Томом наедине?

}- Было бы неплохо,- слова вылетают из рта прежде, чем я их осознаю.}