Покажи мне любовь

- Ты перестанешь трахаться с Мироном!

Катя судорожно хватал воздух и гневно смотрела в мои глаза.

- Да пошел ты, Соколов! - яростно выдохнула она.

- Да без проблем, - я усмехнулся. - Завтра поедешь со мной на конференцию. Будешь представлять свой универ. Возможно у тебя возьмут интервью. Так, что - будь готова!

Катины глаза просто расширились от ужаса, и я понял, что надавил на нужные точки.

- Я с ним... У меня ничего нет и не было с Мироном, - призналась Катя, краснея от смущения. - И не будет. Я с ним никогда не спала. Это все?

А я оказался не готов к такому ответу. Что согласится его бросить - возможно, но что она не спала с Мироном - это прям как-то удивительно.

Я не знал, что в тот момент происходило в кабинете ректора. Рядом со мной была другая Катя. Но она точно та, по которой я сума сходил уже несколько месяцев. Она стояла рядом и смотрела в мои глаза. Я видел, как она волновалась. Видел, что сейчас все наше общение зависело только от меня. Если бы я захотел, я мог бы свернуть горы и быть рядом с ней. Потому что очень хотел. Стоило только сделать первый шаг.

Но я давно не романтик, и вместо того, чтобы предложить свидания, цветы и подарки, я нагло, и почему-то с рвано бьющимся сердцем, заявил:

- Нет. Я буду молчать, но взамен ты будешь спать со мной.

По классике жанра Катя, оскорбленная моим неприличным предложением, как минимум должна была залепить мне пощечину. И я даже был готов к этому. Но Катя удивила меня. Она сначала в изумлении вскинула брови, а потом с издевкой спросила:

- Ты охренел, Соколов? Серьезно?

Катя хорохорилась, но я видел по ее встревоженным голубым глазам, что она нервничала. Что вся ее смелость напускная. И мне почему-то в этот момент хотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, чтобы не слушала меня, идиота. Но отступать было поздно. И я просто пожал плечами, давая понять Кате, что я сказал все, что хотел.

Мы стояли так близко, что я снова чувствовал ее особенный нежный аромат. А ее глаза, обрамленные длинными ресницами, прожигали во мне дыру, даже сквозь толстые линзы очков.

Когда Катя поняла, что ответ от меня она не услышит, она сама продолжила разговор, но как-то неуверенно, словно боялась и отвергнуть мое предложение, и согласиться на него.

- Зачем тебе это, Соколов?

- Я хочу тебя, - впервые за долгое время я говорил ей правду прямо в глаза.

Мое признание напугало Барби. Я видел, как она вздрогнула. И стыдливо опустила ресницы.

Черт, если бы не знал, что представляет из себя Катя Торопова, то давно бы себе лещей надавал за такое хамское поведение. Она была так наивна и скромна, что я чувствовал себя последним уродом. И бесила эта кукла, и притягивала одновременно. Давно со мной такого не было.

- Может не надо? - Торопова так и не подняла своих глаз. - Может что-то более разумное взамен?

- Нет, Кать. Это мое последнее слово.

- А как же мой брат? Как же твое отвращение и призрение ко мне? -Катя, наконец, подняла глаза, и я увидел в них столько надежды.

Она верила, что заставит меня одуматься.

А мне стало так мерзко самому от себя. Видел, что мое желание не взаимно. Видел, что Тороповой до ужаса противно мое предложение. И я почти готов был сдаться и отступить. Ведь невозможно сопротивляться такому страху и презрению. Ведь у меня тоже вроде как мужская гордость должна быть.

И по мне лучше бы она злилась и шипела, лучше бы накинулась на меня с кулаками и пообещала стереть меня с лица земли. Так было привычнее. И так я точно бы хотел затрахать ее до потери пульса. Так, что она забыла обо всем и не строила из себя святую невинность.

А еще я знал, что Катя хорошая актриса. И вот эта вот растерянность и робость в глазах, дрожащие губы руки от испуга - это все игра. Умелая, тонкая. Игра, на которую я так хотел повестись и поверить ей.

Но также я знал, что Торопова всего лишь хотела защитить свою тайну. Я уверен на все сто, что я оказался там, где не должен был оказаться и увидел то, что не должен был увидеть. И чтобы это исправить, Катя была готова на все, что угодно. И если бы была уверена, что одноразовый секс заставит меня забыть о ее маленьком секрете, она бы давно утащила меня уже в уединенное место и сладко и призывно постанывала бы от моих ласк. Но Барби знала, что я тоже умею играть. И буду использовать ее долго. Буду дразнить и шантажировать. А это ей совсем не нужно. Именно поэтому она выключила свою стервозность и строила из себя невинную овечку. Ей нужно решение попроще. Мое желание простенькое, чтобы она его без труда выполнила и послала меня куда подальше.

И когда я это понял, то еще больше убедился в том, что ничего у Барби не получится. Я хотел знать ее секрет. Я хотел знать ее маленькую тайну. Хотел знать про эту куклу все. Хотел знать сильнее, чем трахнуть ее.

Барби зацепила меня. Теперь еще заинтриговала, да и отпустить я ее не в силах. И я может быть тот еще козел, но я все еще помнил, что она сестра моего лучшего друга и что, чего бы Барби не добивалась, а я точно не в ее вкусе, и поэтому предложил ей компромисс: