Покажи мне любовь

- У меня больше ничего нет, - ее голос был тихим и сиплым. - И никого. Я теперь тоже сирота. Я теперь сама по себе. У меня в рюкзаке кроме пары трусов, носок и футболок больше ничего нет. Мне теперь очень страшно. Как никогда. И если, Соколов, я тебе такой не нужна, то лучше скажи сейчас. Возможно, я еще смогу вымолить себе прощение у своего тирана-отца. Возможно у меня больше никогда.... Либо просто скажи, что...

- Я люблю тебя, - я перебил Катю. - И никому не отдам. Верь мне, мое солнце, и все у нас будет хорошо.

Поступок Барби был просто фантастическим. Она не задумываясь отказалась от своей семьи, показав мне свою любовь. И если я пообещал целую жизнь, чтобы показать, как я люблю ее, то ей хватило пары минут. И я знал, что все это был искренне и по -настоящему. И я просто не мог просрать такое счастье. Поэтому еще крепче прижал ее к себе:

- У нас все будет хорошо. Обещаю. Мы с тобой теперь единое целое. У тебя есть я! И это никогда не изменится. Моя любовь навсегда, Барби. До тех пор, пока я дышу!

Когда Катя немного успокоилась, мы выдвинулись дальше домой. С этого дня Барби переехала ко мне. Скрывать нам было больше нечего. И оправдываться было не перед кем.

Этой ночью Барби прижималась ко мне так, словно боялась, что я просто растворюсь в воздухе. Я чувствовал ее страх каждой своей клеточкой. Но ничего не мог сделать, чтобы избавить ее от него. Разве что только еще крепче прижать к себе и надеяться, что ее упертый богатенький папочка одумается в ближайшем времени и уже позволит Кате стать свободной и счастливой.

Но все оказалось не так просто, как нам хотелось.

Первые две недели было затишье. От отца Кати не было новостей. И Катя считала это не слишком хорошим знаком. Влад, который звонил нам каждый день лишь подтвердил опасения Барби. Все его разговоры с отцом заканчивались его категорическим отказом. Не хотел он видеть меня своим зятем, хотя мы с Катей даже не поднимали вопросы о браке. Нам было достаточно того, что у нас было.

Торопов-старший начал свою игру без резких движений. Мы сразу даже и не поняли, что он уже сделал первый шаг.

Сначала мне отказала компания-застройщик в покупке новой квартиры. Место было потрясающим, а квартира просто мечтой. Она идеально подходила для нас с Барби и наших будущих детей. Огромная, светлая, с кучей комнат. Неважно, что туда нужно было вложить еще много средств и сил. Главное, она понравилась нам обоим. С первого взгляда.

Я долго и упорно пытался выйти на застройщика. Но он словно сквозь землю провалился и каким-то чудом избегал встреч со мной.

Потом у Кати начались проблемы в универе. Ее заваливали так, что она ночи напролет не отрывалась от книг. Потому что даже подумать не могла о том, чтобы ее отчислили.

- Только не сейчас, - повторяла она и продолжать штудировать тонны макулатуры.

А преподы зверели с каждым днем. И продолжали требовать от нее невозможного.

Катя спала по три-четыре часа в день, похудела и с виноватым взглядом выбирала конспекты и учебники вместо меня. А я злился от нехватки ее внимания. Все понимал, но слишком скучал по ней. Хотелось больше проводить с ней времени и просто чувствовать ее рядом, а не заставать ее рано утром или вообще посреди ночи, пишущей курсовые, доклады и рефераты.

Но даже тогда ни одни из нас не догадался, что это проделки горячо любимого нами товарища Владимира Торопова. Мы даже начали ссориться и дуться друг на друга. Но списывали все на нервы, недосыпы и совместный быт, к которому мы едва начали приспосабливаться.

И только после того, как моя задумка со спортивным центром для детей-сирот начала трещать по швам, я понял откуда растут ноги у наших проблем. Отказы поставщиков, возмущения рабочих и их забастовки без уважительных причин, блокировка моих счетов в банке и незапланированные проверки различных органов. Я думал сойду с ума. А когда сложил два плюс два, картина сама встала на место. И я готов был поаплодировать Катиному отцу. Так мастерски и без особых усилий посеять между нами непонимание и раздор, просто отобрав у каждого из нас мечту, сделав нас слабыми и уязвимыми, - ну, тут без оваций никак.

И самое страшное, я не знал, как помочь себе. Тягаться с многомилионной компанией Торопова, его известным именем и юристами-акулами у меня не было сил и возможностей. Он стер бы меня в порошок за несколько дней. И я бы снова оказался на улице.

Расчет Торопова был прост. Я разоренный, раздавленный, без жилья и Катя без своего универа - мы вряд ли бы удержались вместе. Нас отнесло бы в разные стороны так, что вряд ли бы мы решились приблизиться вновь друг к другу. Но Владимир Торопов ошибся. Он просчитал все, кроме одного. Он совсем не учел, что наши чувства с Катей - это не блажь. Это по-настоящему и на всю жизнь. И никакая разрушенная мечта, или две, три, а тем более он, не разлучит нас.