Покажи мне, зеркало… Том 1

Вытерев кулачками глаза, я чуть помедлила прежде, чем осмелилась взглянуть в лицо, которое наверняка выражало осуждение, но странное выражение, застывшее на лице брата, отчего-то напугало гораздо сильнее, чем если бы он на меня накричал. Нет, он не осуждал, а просто по-прежнему удерживая в руках волосы, удивлённо разглядывал меня так, словно видел впервые. Его взгляд потемнел, когда медленно, почти физически ощутимо спустившись по моему телу вниз, неожиданно остановился на ярко-красном пятне, проступившем на ткани обтянувшей мою коленку.

– Гляди, кровь, – странно осипшим голосом произнёс брат, заметно дрожащими руками потянувшись к мокрому подолу платья и почти до бедра обнажив мою ногу. Словно безумный, с помутневшим взором, он странно поглаживая осматривал небольшую ранку, которая к тому времени уже перестала кровоточить.

Его горячие руки на моей обнаженной, покрытой мурашками от холода коже, до которой прежде не смел касаться никто, кроме рабынь, рождали внутри меня очень неприятные ощущения, словно это было чем-то неправильным, грязным.

Его губы зашевелились, но из них не вылетело ни единого звука, только странный, едва заметный стон, как если бы моя боль передалась ему.

Не зная, как переключить внимание чересчур вцепившегося в мою плоть и неестественно ведущего себя брата, я воспользовалась первым подвернувшимся предлогом:

– Ой, бабочка! – резко вскочив я с силой хлопнула Джабира по лбу, мимо которого действительно пролетало пёстрое насекомое. Разыскивая самые яркие и красивые цветы, она ошибочно приняла брошь из самоцветов на тюрбане Джабира за один из таких цветков.

Тяжело дышащий словно очень долго и быстро бежал, брат всё ещё замутненным взглядом проследил за тем, куда показывал мой пальчик, и это сработало. Взгляд его, хоть и с трудом, прояснился, и он вновь стал прежним Джабиром, которого я знала всю жизнь:

– Ты ударила меня, птенчик, больше никогда так не делай!

"А ты не пугай меня так!"– хотелось крикнуть мне в ответ, но я благоразумно смолчала. Вместо этого, я решила задать давно уже мучающий меня вопрос:

– Скажи, Джабир, а что означает цветок на твоей броши? Это какой-то символ?

– Символ? Хм, пожалуй, да, – задумчиво ответил он, отколов брошь и протянув её мне, – вот, погляди, это – Хары бюль-бюль – гордость нашего ханства.

– Хары бюль-бюль? – странно, я ничего об этом не знала. – Какое отношение имеет цветок к соловью? (бюль-бюль- означает соловей)

– Знаешь, птенчик, твоё образование всерьёз начинает меня беспокоить. Спрашивается, чем занимается твоя мать, вместо того, чтобы объяснять дочери такие элементарные, но в то же время важные вещи? Придётся мне серьёзно поговорить с матушкой на эту тему.

– Нет, Джабир, прошу не надо ничего рассказывать Зейнаб хатун! – взмолилась я.– Обещаю, что буду более внимательно относится к занятиям, только не говори ей ничего, ладно?

– Обещаешь? – прищурив один глаз, насмешливо спросил он.

– Клянусь! – я готова была пообещать что угодно, лишь бы избежать очередного нагоняя от суровой наставницы. – А теперь, если тебе не трудно, то расскажи мне об этом… как говоришь он называется?

– Хары бюль-бюль, – беспомощно разведя руками рассмеялся брат. – С этим необычным цветком связано много легенд, и об одной из них я тебе сейчас расскажу. Вот, погляди внимательнее, – он так и сяк поворачивал перед моими глазами драгоценную брошь, – на что по-твоему похож этот цветок?

– На птицу? – неуверенно спросила я, ожидая очередной насмешки, но её не последовало.

– Вот именно! – подхватил брат. – По одной из легенд птицы и растения когда-то подобно людям могли испытывать такое волшебное чувство, как любовь.

– Любовь? – прыснула я.

– Вот именно, птенчик, любовь! – серьёзно ответил Джабир. – Соловей влюбился в прекрасную розу и дни и ночи напролёт пел ей песни о любви. Роза, покорённая непередаваемым пением соловья, отвечала на его чувства. Молва об их любви разнеслась повсюду; растения и птицы искренне радовались их светлым чувствам, как своим. Но "Хар"– шип, единственный, кого их любовь раздражала, и он никак не мог с этим смириться. Чтобы разлучить влюбленных, он начал петь цветку свои любовные песни, но они не нашли отклика в сердце прекрасного цветка. Отказ привёл его в бешенство, и тогда, разъярившись, шип уничтожил один из прекрасных лепестков розы, причиняя ей невыносимую боль. Соловей видя, что его любимый цветок может погибнуть, принялся издавать горестный стон, и его стону вторили все растения и птицы. В момент полного уничтожения розы, все разом начали молиться за её жизнь. Ради спасения такой большой любви все готовы были пожертвовать собой. И их мольбы были услышаны – роза, соловей и хар (шип) – все вместе превратились в один цветок – Хары бюль-бюль.

– Как красиво! – сложив ладошки на груди восхитилась я.

– Красиво, – не отводя глаз, прошептал Джабир. Вот только было непонятно имели ли мы оба ввиду одно и то же.

– Ты говорил, – борясь со смущением спросила я, – что Хары бюль-бюль является одним из символов нашего ханства, как такое может быть?