Покажи мне звёзды

Своим первым завтраком на Кэйрахе мне хочется насладиться в полной мере, и вместо того, чтобы на скорую руку насыпать в тарелку горсть хлопьев, я мелко нарезаю лук на огромной деревянной разделочной доске и готовлю себе омлет. Сковородку вместе с хлебом, маслом и чеддером отношу на полукруглый стол у окна. Вчера я больше ничего не ела, кроме завтрака у Айрин, но как только сейчас, голодная, я откусываю кусок темного хлеба, предварительно положив на него щедрый кусок сыра, у меня почти отбивает аппетит. То, что с виду смотрелось как абсолютно нормальный цельнозерновой хлеб, по вкусу напоминает булочку с изюмом. «Сироп», – читаю я в перечне ингредиентов. Причем сразу после надписи «мука». О’кей, это… интересно. Снимаю с него сыр и опять встаю, чтобы достать джем.

После плотного завтрака я сбегаю вниз по всем лестницам: нужно положить новые вещи в стиральную машинку. В конце концов усаживаюсь в нишу под окном в гостиной с компьютером на коленках. Но вместо того, чтобы его открыть, я смотрю в окно на остров и темно-зеленую воду по ту сторону скал. Вчера она была еще темнее – почти черной… и мне в голову приходит мысль, что море подстраивает свой цвет под меняющееся настроение, как живое существо, что вызывает у меня любопытство.

Через какой-то промежуток времени я почти нехотя поднимаю крышку ноутбука и первым делом пробегаю взглядом по списку идей, которые я несколько недель назад разослала в разные редакции. У меня не занимает много времени еще раз перечитать их все, и практически все они без исключения кажутся мне… бесцветными. Скучными и плоскими. Ничего удивительного, что никто не выказал в них заинтересованности. Единственное, мне все еще хотелось бы куда-то пристроить статью про Аннемари и Сару и… ну, да, написать статью про веганство… это действительно не идеал, но в первом случае я верю по меньшей мере в посыл, а во втором – ее ждет от меня мой аптекарский журнал. Все остальное дерьмо – хорошо, что мне больше не нужно к нему притрагиваться. В Гамбурге мне не бросалось в глаза, какими поверхностными были большинство тем. Я явно слишком долго провозилась с королевскими семьями, актерами и поп-звездами.

За следующие два часа я набросала первый эскиз статьи о веганах и открыла не меньше одиннадцати интернет-сайтов по этой теме, прежде чем отложить компьютер в сторону и встать за телефоном. При этом я замечаю картину, которая вчера упала, – карандашный рисунок ракушки. Повезло, что она не сломалась. Я вешаю ее на место и снова устраиваюсь с телефоном среди подушек в нише.

Сначала позвоню дедушке, после него сразу маме. Дане в последнюю очередь. Но как только я пробегаю пальцами по экрану, задерживаю дыхание. Кьер звонил, видимо, когда я топила ванную. Я поспешно вызываю голосовую почту. В ухе раздается его приятный глубокий голос, и я вновь вижу его перед собой на сцене «Паба Брейди», вспоминаю его краткий взгляд в мою сторону и мечтаю, чтобы это был не просто обыкновенный, случайный взгляд. Неожиданно у меня начинает быстрее биться сердце.

Сообщение приходится прослушивать по второму разу, так как поняла я лишь половину, и на второй попытке я стараюсь заблокировать в своей голове это кино из воспоминаний в любой его форме.

Кьер хочет знать, что мне еще понадобится. Он сможет приехать ко мне около шести, самое позднее, в три ему нужен от меня список покупок. И еще он спрашивал, как у меня дела.

Хорошо. В настоящий момент у меня все хорошо, я бы даже сказала, что очень хорошо. Практически невозможно не чувствовать себя хорошо, когда ты удобно пристроилась в уютной нише перед окном на маяке и смотришь оттуда на море. Тут водятся дельфины? Или киты? Восхищенная этой мыслью, я опять позволяю взгляду скользнуть к гребням волн, после чего все-таки вспоминаю про вопрос Кьера и поднимаюсь, чтобы перепроверить, чего не хватает.

В хвосте готового списка покупок после перечня продуктов стоит «кофемашина» со знаком вопроса. Мне кажется, что немного нагло в первый же день напрягать Кьера такими крупными «особыми пожеланиями», но по утрам мне необходим кофе. Когда я думаю о кофе с молоком, который всегда делала себе на завтрак в Гамбурге, то просто с ума схожу от грусти.

Отправив в итоге этот список Кьеру, я забираюсь обратно на свое новое любимое место и все-таки звоню дедушке.

– Лив! – Его радость слышно даже по телефону. – Ну, наконец-то! Как ты там? Хорошо добралась до Ирландии? Если бы ты сегодня не позвонила, я потихоньку уже начал бы переживать.

Меня вдруг мучает совесть за то, что не позвонила ему вчера.

– Со мной все в порядке, не волнуйся. Со вчерашнего дня я живу на маяке, и здесь невыразимая красота… Я тебе уже рассказывала, что его зовут Мэттью?

Громкий смех, который следует за моими словами, заразителен. Так и знала, что ему это понравится. Проходит немного времени, пока я пересказываю ему события последних дней, упускаю только паническую атаку прошлой ночью. Не хочу, чтобы он переживал.

– Звучит здорово, девочка моя, – говорит он в конце. – Знаешь, я ведь часто тебе говорил, что пора бы тебе отдохнуть…