Что же произошло? От чего она умерла? Была больна? Нет, судя по всему, это произошло внезапно, неожиданно, потому что иначе он бы еще много раз мог сказать ей, как сильно ее любит, он бы…
Слеза оставляет теплый след у меня на щеке, и я ее смахиваю.
В этих круглых окошках бесчисленное множество писем. Сотни. Он жил один в своем маяке и писал жене письма, которые она никогда не прочтет.
Все эти письма, все эти слова.
Буду ли я продолжать писать письма, когда мой дедушка больше не сможет их прочесть? После этой мысли я окончательно оставляю попытки сдерживать слезы.
– Лив?
Я испуганно вздрагиваю. Кьер уже забирается по последним ступенькам.
– Эй, где ты там? Я стучал, но…
Вытираю рукавом глаза и замечаю, как Кьер обеспокоенно нахмурил брови. За несколько широких шагов он оказывается возле меня.
– Что случилось? Ты упала?
– Все в порядке, – уверяю я, не в силах остановить слезы, которые так и бегут у меня по щекам. – Я не… не падала… это просто… – Черт. Мне никогда ему этого не объяснить.
Кьер садится рядом со мной, кладет одну руку мне на плечи и, не говоря ни слова, притягивает меня к себе. Я прислоняюсь лбом к его груди и, когда он обнимает меня второй рукой, когда прижимает меня к себе еще крепче, а потом просто держит в объятиях, я больше не стараюсь успокоиться.
Наверное, он считает меня сумасшедшей. Эта мысль всплывает в сознании через несколько минут после того, как у меня, наконец-то, вырывается последний всхлип. Наверное, он считает меня абсолютно сумасшедшей. Эмоционально неуравновешенная, вечно рыдаю.
Моя щека лежит у него на груди, его руки ласково поглаживают меня по спине. Я чувствую его дыхание у меня в волосах.
Когда я пошевелилась, он выпрямился, но не выпустил меня.
– Расскажи мне, что произошло.
Его темный голос. Запах его одежды, ощущение его рук, обнимающих меня. Я встречаюсь с его вопросительным взглядом, вижу тревогу у него в глазах, и вдруг все, что не имеет отношения к этому моменту, становится не важным.
Я медленно накрываю его щеку ладонью, запускаю ее ему в волосы, так что могу наклонить его голову к себе. Пробегаю губами по его коже, языком нежно проскальзываю между его полураскрытых губ, а когда слышу удивленный стон Кьера, снимаю с себя его руки, чтобы сесть на него верхом, не разрывая нашего поцелуя.
Сейчас мне все равно, чего на самом деле хочет от меня Кьер и чего он не хочет, что было у него в прошлом, и так же все равно, что будет в будущем. Я просто хочу чувствовать, просто быть живой. Я лишь хочу целовать этого мужчину, целовать так сильно, что это сведет с ума и его, и меня.
И не хочу, чтобы однажды мне пришлось писать письма, в которых я смогу только мечтать сказать то, чего не сказала, или сделать то, чего не сделала.
Мои быстрые пальцы спускают куртку с его плеч, и он отпускает меня, чтобы высвободиться из рукавов, после чего его руки снова оказываются на моей спине, и он притягивает меня ближе.
Больше расстояния. Мне нужно отстраниться, чтобы через голову стянуть с Кьера футболку, и еще раз отстраниться, чтобы нащупать пуговицу у него на джинсах.
На краткое мгновение я ловлю ошеломленное выражение в его глазах, прежде чем избавляюсь от кардигана, извиваюсь, снимая уже свой топик, и расстегиваю лифчик. Затем его взгляд затуманивается, а веки опускаются, когда моя разгоряченная кожа касается его груди.
Кьер наклоняется вперед, так далеко, что лишь его руки на моей спине не дают мне упасть назад. Одной рукой сзади поддерживая мой затылок, другой он расправляет подо мной свою куртку и осторожно кладет меня на нее, а я обвиваю его руками за шею.
Я хотела этого с того момента, как впервые увидела его в аэропорту, просто до сих пор этого не осознавала.
Когда кончик языка Кьера скользит вниз по изгибу моей шеи, я закрываю глаза, с невероятной четкостью ощущая, как он расстегивает мои джинсы, а его пальцы ныряют под пояс моих брюк и стягивают их вместе с трусиками.
Его ладонь, мягко надавливая, опускается между мох ног, и я прикусываю нижнюю губу, пока его теплое дыхание гладит мою кожу, а язык легкими касаниями рисует круги на вершинке моей груди.
Это так просто. Так просто отдаться свободному падению, прижаться к руке Кьера, когда его пальцы отыскивают место, которое заставляет меня тихо ахнуть.
Поцелуи Кьера поднимаются выше, я чувствую их на своей шее и распахиваю глаза, чтобы увидеть его лицо, прежде чем его губы накрывают мои.
А в следующую секунду непроизвольно выгибаю спину, потому что ладонь Кьера между моих ног внезапно вызывает электрический разряд, который проносится по всему моему телу.
О мой бог. О боже, что бы он там ни делал, если он прекратит, я его убью.
И он это знает. Я вижу это у него на лице, читаю по легкой улыбке в уголках его рта. Он совершенно точно знает, что делает.
Легкое нажатие, практически незаметное…
Волна, что затапливает меня, заставляет раскрыть ладони и с силой вдавить их в пол. Я бы закричала, если бы губы Кьера не закрыли мне рот, и оттого, что он это сделал, каждое ощущение лишь обостряется еще сильнее.
Я обхватываю руками голову Кьера и падаю, падаю, падаю.