Покажись мне, детка

Он рассмеялся и легким движением повалил ее на спину в центре кровати.

— Джейк. Сэр!

— Ш-ш-ш, — улыбнувшись, он раздвинул её ноги и встал на колени между ними. Как будто у него было всё время мира, он неспешно дразнил её груди, целовал живот и долго изучал её киску.

Она закрыла глаза. Нашёл, куда смотреть.

— На тюбике написано перечная мята, — у него была улыбка разбойника. — Я дам тебе знать, не обманули ли нас с вкусом.

О, Боже, её самая пошлая фантазия воплощалась в реальность — Джейк Шеффилд собирался отлизать ей. Дрожь пробежала по телу Рейни, когда он опустил свою голову к ее киске.

Его дыхание коснулось ее чувствительных складочек, заставляя смазку с перечной мятой ощущаться одновременно холодной и восхитительно обжигающей.

— М-м-м, киска и мята — отличное сочетание.

Неторопливое прикосновение его небритого подбородка к внутренней стороне бедра заставило ее пискнуть и дернуться. Это его рассмешило.

Даже когда его язык выводил дразнящие круги вокруг клитора, он медленно вжимал палец в её киску. Ее бедра приподнялись, но он свободной рукой удержал ее.

Она захныкала, возражая.

— Не двигайся, маленькая пленница, — он добавил ещё один палец. — Это тело принадлежит мне, чтобы наслаждаться им или наказывать.

Угроза заставила её попытаться подчиниться, даже когда его пальцы проникли глубже, пробуждая каждый нерв.

— Боже, — застонала она.

— Обычно я предпочитаю «Сэр» или «Мастер», но полагаю, что «Бог» — это достаточно уважительное обращение, — он усмехнулся, услышав ее фырканье. И затем всосал клитор с такой силой, что её бёдра вздрогнули от прознающего наслаждения, и все мысли в ее голове просто испарились.

Когда он поднял голову, она испытала острое желание вернуть его на место. Он облизал губы.

— Смазка не такая сильная, как освежитель дыхания, но вкус хорош.

— О, замечательно, какое облегчение, — пробормотала она. Ее лицо было словно обожжено солнцем, так кто посмеётся над её сарказмом? Знание, что она хороша на вкус, было облегчением.

— Я не прочь посмотреть, как ты будешь извиваться от жара еще сильнее, — задумчиво произнес он. — В следующий раз, если в моих планах не будет занятия оральным сексом, я использую что-нибудь с более жестким эффектом, когда мой рот не будет в опасности.

Жестким эффектом? На её самых чувствительных местечках? Её голова дёрнулась в непроизвольном отрицании, и он засмеялся, а затем его зубы сомкнулись на её клиторе, очень нежно.

Когда его язык скользнул по ее попавшему в ловушку клитору, ее захлестнула неудержимая волна удовольствия. Она извивалась, теряя ощущение реальности, но он просто крепче прижал ее бедра к матрасу и продолжил использовать язык, как оружие. Давление внутри неё нарастало, закручиваясь внизу живота.

Смазка сделала её очень и очень чувствительной, поэтому легкие дразнящие щелчки по клитору заставляли её стонать в голос, пока он толкался пальцами внутрь нее, снова и снова, безжалостно вознося ее на вершину как изнутри, так и снаружи.

В какой-то момент ей показалось, что она слишком долго тянет, и попыталась пошевелиться.

— Твоя очередь. — Но когда она попыталась притянуть его выше, чтобы взять в рот, он фыркнул и схватил ее за запястья, прижимая их к животу и вдавливая ее в матрас.

Ему даже не нужно было ничего произносить: его действия показывали, что он делает и берёт то, что хочет. Её голова упала обратно на кровать.

И он даже не сбился с ритма. Его язык легонько постукивал по ее все более чувствительному клитору, в то время как пальцы продолжали уверенно входить и выходить.

Боже, Боже, Боже. Она уже почти на самом пике. Прямо там. Её мышцы напряглись до боли.

— Кончай, лютик, — прошептал он. — Все в порядке, — он провёл языком по ее налитому клитору, скользя по краю капюшона, прежде чем безжалостно потереть его.

Каждый нерв в нижней части ее тела напрягся, будто кто-то бросил спичку в киоск с фейерверками. Звон, взрывы и искры волной захлестнули ее, пока все ее тело не затряслось от оргазма.

— Черт, мне нравится, как ты кончаешь.

Ошеломленная, она открыла глаза.

Все еще держа пальцы глубоко внутри нее, он пристально наблюдал за ней. Легкая улыбка изогнула его губы.

— Сэр, — прошептала она. Его очередь. Она должна была…

— Я думаю, ты можешь еще разок, — он вновь опустил голову. Его рот накрыл её клитор, и он начал всасывать ее плоть… вращая пальцами внутри нее.

— А-а-ах, — ее пронзила еще одна волна фейерверков.

Когда она, наконец, начала спускаться на землю, её кожа излучала жар, будто тело полыхало в огне. Её сердце так бешено колотилось, что она почти чувствовала, как эта дрожащая мышца бьется о грудную клетку.

— Я, что, умерла? — прошептала она.

— Ещё нет, дева. Однако твой корабль не вернется в порт ещё несколько часов, и я намериваюсь брать тебя на абордаж снова и снова, — приподнявшись на локте, он лениво пробежался по ней взглядом с очевидным удовольствием. — Ты можешь не выжить.

Уголки его губ были приподняты. Он дразнил её. О, Боже. Она услышала, как из неё вырвался звук, который обычно издаёт боксер, принимая удар в живот.