Покажись мне, детка

Рейни чувствовала себя… пресыщенной, как будто каждый нерв в её теле впитал целый шоколадный торт. С густой глазурью. И обсыпкой. Она утопала в посткоитальном насыщении.

Но всё же, когда она открыла глаза и увидела горячий, оценивающий взгляд Джейка, она была готова все начать заново. А после еще раз. Пока он хотел её, она хотела его в ответ.

Более того, она нуждалась в том, чтобы доставить ему удовлетворение — дать ему все. Сделать его счастливым.

Потому что он был Джейком. Потрясающим, неповторимым, невозможным. От его абсолютного контроля и способности читать её, как раскрытую книгу, его совершенной техники, его твердого, как камень, тела и до его опьяняющего запаха легкой сосны и мускуса — этот мужчина заводил ее на полную катушку.

Но она должна научиться контролировать это. К сожалению, в нем было нечто большее. Открытая личность и лёгкое чувство юмора, которые маскировали непревзойденного Мастера. Его привязанность к людям и животным. Его чувство справедливости. И… его доброта. Вчера она нашла одну записку. Джейк распорядился, чтобы малоимущему пенсионеру ничего не включали в счет, кроме лекарств. Невероятное знание всего, кем был Джейк, нахлынуло на нее водопадом желания.

Она подняла глаза и поняла, что он задумчиво её рассматривает. По её позвоночнику прошла дрожь.

— Почему ты так на меня смотришь?

Его губы изогнулись. Улыбка Джейка никогда не бывает жестокой, но она определенно может быть безжалостной.

— Я решаю, в какой позе хочу видеть тебя, когда погружу свой член в твою мягкую киску.

Ох.

Её сердцевина сжалась от предвкушения. Тем не менее… не нужно позволять ему все делать по-своему. Он убрал когти, и к ней вернулась смелость.

— Что ж, Сэр, не стесняйтесь поведать мне, когда что-нибудь решите.

Он усмехнулся и похлопал по маленькому логотипу на её рубашке: «Проверь меня — Проверь меня сейчас же!».

— Ты подала мне идею, сабочка. Кажется, по тебе действительно нужно провести внутренний аудит.

Представляя… инструмент… которым он будет пользоваться для осмотра, она задрожала, а затем громко фыркнула.

— Я должна проинформировать Вас, что мои бухгалтерские книги хорошо сбалансированы.

Он обхватил ладонями ее груди и провел большими пальцами по изысканно чувствительным и измученным соскам.

— Ох, детка, я согласен. У тебя определённо имеются прекрасные активы.

— Сэр, Вы можете играть с моими активами в любое время.

Усмехнувшись, он прошептал:

— Именно так я и собираюсь поступить.

Его поцелуй был нежным… сначала… а затем его язык толкнулся внутрь, и он просто… брал свое. Овладевал. Присваивал себе.

Остановившись, он коротко улыбнулся ей и расстегнул манжеты на запястьях. Затем вытащил вибратор-кролик, и ее внутренние стеночки сжались вокруг пустоты.

— Время сменить позицию, детка.

Её голова закружилась, пока он помогал ей сесть. Пол холодил ее босые ноги, и она осмотрелась, чувствуя себя так, будто последний час путешествовала по какой-то экзотической стране.

Он похлопал по широкой диванной подушке.

— На колени прямо сюда, и держись за спинку дивана.

Когда она повернулась и приняла нужную позу, её колено соскользнуло, и она плюхнулась вниз, завалившись набок, что очень походило на выброшенного на берег кита. Боже. Она любила себя и свои изгибы, но её неуклюжесть вызывала воспоминания о школьных уроках физкультуры, о том, как она была толстой девочкой, о том, как ее высмеивали.

Когда Джейк поднял ее, она почувствовала себя… отвратительно. Её рука прижалась к округлому животу, когда она страстно испытывая желание быть стройной и грациозной, и… и всем, чем она не являлась. Подавляя слёзы, она выдавила слабую улыбку и сказала:

— Дай мне попробовать снова, — она начала подниматься на колени.

Он остановил её, удерживая за плечи.

— Минутку, детка. Что случилось?

— Н-ничего, — её голос дрожал. Господи, какая же она идиотка! — Я в порядке, — она оттолкнула его руки от себя.

— Чушь собачья, — все же убрав руки, он опустился перед ней на корточки. — Ты выглядишь так, будто я тебя ударил.

— Ты такой… упрямый…

Когда его подбородок слегка приподнялся, она тут же растеряла все слова. Смелость назвать Дома упрямым не могла привести ни к чему хорошему.

— Рейни?

Он ведь не собирался отпустить ее, не так ли? Она раздражённо фыркнула, но, по крайней мере, её слёзы исчезли.

— Сэр, я — крупная женщина, и по большей части мне это нравится. Но общество… может быть… жестоким, — она нахмурилась, глядя на свои широкие бедра, чувствуя себя огромной.

Он изучал её долгий, долгий момент, прежде чем заправить ей за ухо выбившуюся прядь волос.

— У всех нас бывают такие моменты, детка. Однако имей в виду, что я действительно наслаждаюсь твоими формами. Ты — фантастическая игровая площадка.

— Прошу прощения? — её тон вышел ледяным.

Обхватив руками её колени, он поцеловал внутреннюю поверхность её бёдер.