ПОКЕР НА КОСТЯХ

   – Еще как. Рассказывай, что произошло.

   И я стал рассказывать. Естественно не все. Адаптированный вариант моей беседы в «Туристе». Я рассказывал очень искренне и правдиво. Настолько искренне и правдиво, что Алиска мне поверила. Кажется.

   Потом мы ели торт, пили чай и болтали. Я строил планы на будущее. Алиска не мешала мне их строить, иногда даже подыгрывала.

   Я прочитал у кого-то из классиков: «Они просто пили чай, а в это время рушились их судьбы «.

   Мы просто пили чай.

Глава 3.

   24 октября 1999 года, воскресенье, 8-00 по Киеву, российско-украинская граница, район Города.

   «Газель» прошла таможенный контроль быстро, как на российской стороне, так и на украинской. Водитель даже не выходил из кабины – все переговоры с официальными лицами проводил сопровождающий.

   Обменявшись несколькими фразами с таможенным начальством, сопровождающий аккуратно клал на стол конверт, который таможенник так же аккуратно клал в карман мундира.

   Диалоги на российской и на украинской стороне практически не отличались друг от друга, только денег в украинском конверте было немного больше – во-первых, ввоз всегда дороже, а во-вторых, на Украине таможенники привыкли брать больше. Как, впрочем, и милиционеры на приграничном посту ГАИ.

   Капитан милиции получил свой конверт, отошел в сторону, пересчитал купюры, удовлетворенно улыбнулся и кивнул старшине. Тот дружелюбно кивнул водителю «газели» и разрешающе махнул палочкой.

   – Новенькие. – сказал водитель, когда пост ГАИ скрылся за поворотом.

   – Что?

   – Новенькие все на посту. А по расписанию должны были стоять другие. Прикормленные.

   Сопровождающий почесал бровь:

   – Мало ли что. Может, их на взятке застукали.

   – Может. Тогда почему эти так спокойно взяли бабки?

   – А чего им бояться? Два раза подряд не проверяют. Кроме того, если у этой братии кого и ловят, то только для галочки в отчете. Борьба с коррупцией.

   Водитель одной рукой достал из «бардачка» пачку сигарет, губами зацепил одну, пачку бросил назад, из нагрудного кармана вынул зажигалку. Прикурил.

   – Не знаю. Почему нас не предупредили о смене?

   – Не сочли нужным.

   – Не сочли… – протянул водитель и нажал на тормоз, – твою мать!

   Сразу за поворотом почти поперек дороги стоял грузовик. На борту фургона сквозь грязь проступала какая-то красная надпись.

   «Газель» чуть занесло.

   – Что там у него?

   – А черт его знает, – водитель снова выругался.

   – Давай… – начал сопровождающий, но договорить не успел – возле обоих дверец кабины, как из-под земли, выросли силуэты.

   – Сразу договоримся, – сказал один силуэт, – это не ограбление. И если что – мы имеем разрешение стрелять на поражение. Как информаторы вы нам не слишком нужны.

   Говоривший сделал паузу, давая возможность сидевшим в кабине обдумать информацию.

   Грузовик, перекрывавший дорогу, медленно отъехал к обочине.

   – Сейчас вы аккуратно выйдете из машины и перейдете в наш транспорт. Возражения есть?

   Водитель молча покачал головой.

   – Это хорошо. Просто замечательно. Погода мерзкая, настроение плохое, лучше не нервничать.

   Возле «газели» остановился микроавтобус «скорой помощи».

   Водитель и сопровождающий медленно, постоянно держа руки на виду и старательно избегая резких движений, выбрались на мокрый асфальт дороги.

   Место водителя занял один из подошедших, и «газель» уехала.

   – Прошу в карету.

   В «скорой помощи» сидели три человека. Они пристегнули взлезших в салон наручниками к скобам на стенке.

   Дверца закрылась. «Скорая помощь» развернулась и поехала в сторону границы.

   – Какого?.. – начал было сопровождающий.

   – Такого, – оборвал его водитель, – у «скорой» российские номера.

   Сопровождающий закрыл глаза.

   Майор милиции Павел Ковальчук проводил взглядом «скорую помощь», махнул рукой водителю грузовика. Грузовик мигнул фарами и уехал.

   С проселка медленно выползла жигулевская «восьмерка».

   – Домой! – сказал Ковальчук, усаживаясь на переднее сидение, – Гони, Игорек.

   – Вот сейчас все брошу, – ворчливо сказал Игорек.

   – Не рычи, жизнь – прекрасна.

   – Пока доберемся до Города…

   – Зато как прошла операция!

   – О которой все равно никто не узнает.

   – Славы захотелось, ваше благородие?

   Игорек хмыкнул.

   – Вот и я говорю, лучшей наградой для нас будет сознание выполненного долга.

   – Звучат фанфары и твоему бескорыстию аплодируют толпы девушек.

   – Толпы красивых и доступных девушек.

   – Девушек на халяву! – Игорь засмеялся.

   – Ты, извозчик, прекрати ржать, а лучше погоняй.

   – Я же сказал – сейчас все брошу.

   Со стороны границы подъехала тридцать первая «волга».

   – Пока ты занимался пересадкой клиентов, нам позвонили и просили обождать. Сказали – твой знакомый.

   Ковальчук вылез из машины.

   В «волге» открылась дверца, и навстречу Павлу вышел молодой мужчина лет тридцати пяти в черном модном плаще.

   – Здравствуй, Паша!

   – Здравствуй, Миша.

   – Хорошо выглядишь.

   – Куда уж нам, провинциалам, до столичных заграничных штучек.

   Михаил поднял воротник плаща и медленно пошел вдоль дороги:

   – Нужно поговорить.

   – Весь внимание!

   – Ты как, с тем журналистом еще общаешься?

24 октября 1999 года, воскресенье, 10-00 по Киеву, Город.