Покер пятого курса

Происходившее в поезде я умышленно пропускаю – серо, однообразно, монотонно, короче говоря, не помню.

5. Волшебное слово

Можно было остаться и в Одессе, в лаборатории криомедицины, но имелось, по крайней мере, одно немаловажное обстоятельство и три фактора, заставившие меня выбрать для преддипломной практики Харьков.

Начну с обстоятельства. Дипломная работа по своему объёму выходила за общепринятые габариты, и для одного студента тема была слишком обширна и громоздка. Было принято решение эту тему поручить двум студентам – Болту и мне. Болт – это мой товарищ, а не крепёжное изделие с резьбой на конце, – башковитый, толковый и далеко не глупый мальчик с острым умом и ярко выраженными задатками будущего расчётчика-теоретика с мотивированными претензиями на эрудицию и обширные знания. Единственное, что не вдохновляло его в инженерном труде – рутина черчения. На том мы и сошлись в своих интересах. Болт берёт на себя всю расчётную часть, а я чертёжную. Как выяснилось, у меня получалось быстрее и чище чертить тушью, а не карандашом. Пригодился опыт выпуска классной стенгазеты и многодневные наблюдения за работой небезразличной сердцу чертёжницы-копировальщицы. К своей части я намеревался приступить где-то в марте, за три месяца до защиты, а вот Болту нужно было приниматься за расчёты незамедлительно. Кроме расчётов на нём висели идеологически выдержанное вступление и проработка экономической части. Остальные трудности были его личной инициативой. Не знаю зачем, но он как выпускник англо-украинской школы собирался защищать диплом на английском языке. Вопрос – от кого? Собственно говоря, на нас никто не нападал. Исходя из предстоящего двуязычного доклада, я готовился после его триумфального выступления по-английски повторить всё слово в слово по-русски. Естественно, обречённо виделось мне, что и на вопросы придется отвечать за двоих по-русски, особенно на те, которые ему не зададут по-английски.

Именно то немаловажное обстоятельство, что мы будем вдвоём защищать одну тему диплома, и мой выход на арену подготовки не наступит раньше торжественного момента, когда Болт закончит все расчёты, и породило первый фактор, подтолкнувший меня поехать в Харьков. Я искренне надеялся дополнительными материалами, которыми обладает Харьковский институт проблем криобиологии и криомедицины, насытить и оживить нашу с Болтом, как мне казалось, пресноватую и мало эмоциональную дипломную работу. Я реально не представлял, что можно ожидать от этого института и насколько он будет полезен, но нужно было самому поехать, убедиться, почерпнуть самое интересное и при возможности добавить в нашу работу, так сказать, обогатить её передовыми тенденциями.

Дипломники.1977 год. А.Шишов, Н.Ортенберг (Болт)

Во-вторых, не так далеко от Харькова, но ближе чем от Одессы, в Лозовой, служил мой друг Митя, которого я не видел уже полтора года. Мне даже важнее было повидаться с Митей, чем собирать материалы для диплома. Но одно, в данном случае, только дополняло другое.

В-третьих, в Харькове я никогда раньше не был. Мне было интересно посмотреть на первую столицу УССР, тем более что проезд и проживание оплачивались институтом.

И ещё, при слове Харьков я всегда вспоминал стишок, рассказанный самым настоящим второгодником Келой, временно учившимся в нашем классе:

Я поеду в Харьков – там хлеб растет буханками,

Там рубль за деньги не считают. Дай пять копеек.

Нас прибыло на харьковский вокзал девять человек дипломников – хмурых, невыспавшихся и недовольных ранним прибытием поезда. Приём незнакомым городом, под стать нашему настроению, оказался многовекторно скверным. Погода отвратительная – холод собачий, низкие серые тучи, пронизывающий ветер, грязный снег под ногами. Архитектура – громоздкая, давящая, серая. Люди – другие, неулыбчивые и недружелюбные.

Кроме дорожных сумок, чемоданов и лёгкого, почти неуловимого перегара, у нас было одно общее направление на поселение в дружественный нам, как предупредил перед отъездом проректор Ханцис, институт. Его название, как и все аббревиатуры харьковских учреждений, ничего, кроме здорового детского смеха, не вызывало – ХИРЭ.

«Нужного» человека на месте не было, зато был «ненужный». Никакого письма о нашем приезде и поселении он не читал, с «нужным» человеком связи не имеет и предложил, чтобы не топтались по чистому паркету, прийти завтра:

– Может быть, к обеду они уже прибудут или позвонят, – объяснил он нам канцелярским языком, подразумевая под словом «они» злополучного «нужного» местного деятеля, и снова уткнулся в свои бумажки.

На вопрос, а где же нам ночевать, ответил просто и незамысловато:

– Не знаю, дверь закройте.