Покер

В погоне быть, как все, не стал собой.

Алина представила ту девочку, которую мама усаживает за инструмент – играй, дочка. И когда приходят гости, она снова усаживает, и гости просят, – а ты можешь песенку сыграть? И довольная мама кивает головой, да, мол, дочка может. И дочка вяло бренчит замороженными пальцами, не испытывая ни удовольствия, ни трепета. И потом, еще спустя годы, она приводит жениха, или просто знакомого молодого человека и садится за пианино, играя ему романс, спотыкаясь на неправильно взятых нотах, и снова проигрывая это же самое место.

Алина поморщилась.

А парень со скучающим видом и не отпуская улыбки кивал и ждал, когда же можно потрогать девушку за сиську.

На этом карьера инструмента заканчивается. Дочка выходит замуж. Гости к матери больше не приходят, самой девушке уже не до нот. Не до клавиш ей, правда, намного раньше. Когда еще начинается хождение по свиданиям, и смена декораций с мальчиками. И мать ходит встречать ее и искать, где, под каким кустом она стоит с очередным кавалером и целуется. Девушки, они такие глупые.

А нужно только одно…

Так, ну хватит.

Алина встала и подошла к поверженному врагу. Попыталась приподнять.

Оказалось, враг лишь притворился мертвым. Он и не собирался умирать. Оно лежало неподвижно, эхо от шагов разносилось по всему дому, но арфа и задняя стенка инструмента были неподъемны!

Алина открыла комод, достала деньги. Что же. Надо искать армию помощников.

Деревенский магазин был недалеко.

– А что это? – недоуменно спросил молодой, смуглый грузчик, вызванный продавщицами из подсобки.

Алина недоуменно уставилась, не понимая вопроса.

– Что» – в смысле – что? Вынести – что, или пианино – что? – спросила она парня.

– Ну помнишь, я тебе фотографии показывала, я сижу и играю музыку. Помнишь фотографии? – вмешалась продавщица. Она вглядывалась в его лицо, изображая руками фотографию и то, как она делает пальцами по клавишам.

Парень нерешительно кивнул. Видно было, что он так и не понимал, что надо будет тащить. Опасливо он посмотрел на Алину, потом на продавщицу. Да, картина жизни азиатских республик получила вдруг реальные, осязаемые краски.

Он вытащил мобильник и стал звонить. Через полчаса у дома Алины собрались пять смуглых приезжих из когда-то братских республик. Они легко подняли труп и вынесли его во двор. Пять человек весело при этом щебетали на своем непонятном языке.

Резонансная стенка с бронзовой арфой легла у крыльца накрыв кучу пиленого и разрубленного благородного дерева. Мелкие белые и цветные клавиши оживляли эту мрачную картину, создавая эффект рассыпавшейся нитки жемчуга.

Утром перед крыльцом все было чисто. Алина даже застыла в проеме двери, забыв перекрыть вход для ускользающего из дома тепла.

Кому могло понадобиться распиленное пианино?

Что за дьявольщина?

Она спустилась с крыльца и открыла калитку. Забор был из рифленого железа и вряд ли кто-то, просто так, увидев свалку во дворе, залез и вытащил все это.

Дорожка, уныло протянувшаяся вдоль села, была пуста. Нерешительно она сделала несколько шагов к соседнему дому.

Спросить?

А что спрашивать?

Вы не видели, как исчезло мое распиленное пианино?

Звучит как-то не очень. Под сомнение ставились и здравый рассудок и здравый смысл, и существование самого пианино в распиленном виде. И уж, тем более, кому оно на фик нужно?

Она медленно пошла к магазину, раздумывая не столько об исчезновении мусорной кучи, сколько о том, почему ее это волнует?

Ну почему, почему… Как все непонятное волнует умы, так и она… Оправдание было найдено, Алина ускорила шаги.

Рядом с продовольственным были открыты ворота строительного склада. Не думая, она отправилась прямо к мужикам, что неторопливо играли своими новехонькими мобильниками у входа.

Было забавно видеть в узловатых руках деревенских мужиков новейшие модели гаджетов.

– У меня со двора пианино украли, – начал было Алина и тут же осеклась. Хоть это и звучало по сумасшедшему, но надо следовать истине. – Распиленное.

– Распиленное?!

Мужики подняли головы и уставились немного ослепшими от напряжения глазами.

– Да.

– А кто его распилил?

– Я.

– Ты что, клад искала? – почему-то сразу перешли на «ты» представители продвинутой деревни.

– Хэй, навоз мне кто привезет? – В воротах склада показалась дачница из соседнего поселка.

– Ну я. Куда вести? Адрес и телефон давайте.

Общество уменьшилось на одного.

– Нет. Оно было старое и расстроенное.

– Чем? – хмыкнул тот, что был повыше.

– Может, решили, что клад искала и утащили? Раз ты его распилила…

– Да не было там никакого клада!

– Так продала бы.

– Кому это развалина нужна? Его и задаром никто бы не взял бы.

– Задаром не взял, а утащить утащили, – ехидно заметил самый маленький с красными припухшими глазками.

– Да бомжи на дрова унесли. Чего ты волнуешься? Раз оно тебе не нужно…

– Нет, не нужно. Но залезть через забор, унести распиленное пианино…

– Ну?

– Зачем? Я бы его и так отдала.

– Точно тебе говорю, бомжи на дрова.

– Дрова рядом лежали, что пианино лучше горит что ль? Особенно арфа.

– И арфу тоже унесли? Сколько у тебя, тетка, инструментов дома!

– Арфа у пианины внутри! В коробке!