Похищая жизни (СИ)

Солнце только начало свой путь из-за горизонта, проглядывая меж серых туч. Его приглушенный свет едва пробивался сквозь витражное окно-розу, ложась на ковровую дорожку, покрывающую лестницу, и освещая мне путь. На последней ступени я остановилась, заметив напарника, сидящего в гостиной с каким-то клочком бумаги. Сгорбившись возле огарка свечи, он так сильно сжимал тонкий лист, что на руках побелели костяшки. Сразу стало тревожно. Что-то в его напряженной позе напомнило мне того Девина, которого увидела две недели назад. Остро переживающего утрату любимой и поклявшегося во что бы то ни стало все исправить.

От одной этой мысли по телу пробежали мурашки. Будто что-то подтолкнуло меня к нему, я вбежала в комнату, но, даже заслышав мои шаги, мое прерывистое дыхание, Уистлер не шелохнулся. Словно завороженный продолжал смотреть на злосчастный листок. Был молчалив и подавлен.

- Я что-то пропустила? - первой нарушила давящую тишину.

Не проронив ни слова, он протянул мне письмо.

Стоило взглянуть на первую строчку, начинающуюся так слащаво-банально: «Мой дорогой Девин...», как захотелось разорвать писульку в клочья и бросить в огонь, чтобы тот уничтожил навечно незримую связь между Уистлером и самозванкой. Стараясь не поддаваться порыву, продолжила чтение. Просмотрев лживое, слезное послание до конца, почувствовала слабость в ногах и рухнула в кресло.

- И ты в это веришь? - брезгливо отбросила листок. Мне даже смотреть на него было противно, не то что держать в руках. - Как еще хватило наглости после всего, что натворила, клясться в любви!

- Верю, - прозвучало единственное слово.

Я так и застыла с открытым ртом, не находя, что сказать. Впервые мое красноречие мне изменило.

Устало откинувшись назад, Девин глухо проронил:

- Верю, что для достижения его цели Брин была лишь орудием. Ее использовали, чтобы добраться до меня.

- Полагаю, она все проделывала не бескорыстно, - презрительно фыркнула я. С силой стиснула челюсти, дабы не сорваться на крик и не добавить заслуженных эпитетов в адрес этой прохиндейки.

Силы небесные! Какими же глупцами порой бывают влюбленные мужчины!

Сделала глубокий вдох. Досчитала до десяти, пытаясь хоть как-то успокоиться. Незачем портить наши только начавшие налаживаться отношения. И было бы из-за кого! Из-за какой-то продажной дряни! Хочет Девин считать ее великомученицей, да пожалуйста! Я так уж и быть смолчу. Не стану больше тыкать пальцем в очевидное, причем, очевидное для всех, кроме него. Не может черное от нашего желания стать белым. Со временем он и сам это поймет.

Уставившись в одну точку на стене, Уистлер не переставал себя обличать:

- Убийство Брин положило начало страшным событиям. Мы даже приблизительно не представляем, скольких людей погубил Браз. Если бы я тогда не отдал медальон, ничего бы этого не случилось. Нужно все исправить.

- Что значит исправить? - Я встрепенулась. - Девин, не глупи. Что ты собрался делать?!

За окном по-прежнему свистел ветер, тучи прогнали несмелый луч. Теперь они, казалось, клубились над нашими головами. Наверное, это мы, подобно двум огромным магнитам, притягивали их. Атмосфера накалялась. Я почти физически ощущала, что сейчас произойдет что-то ужасное, непоправимое, хотя и представить не могла, что именно. Это его «исправить», произнесенное с непоколебимой решимостью, мне очень не нравилось.

Наблюдатель поднес к догорающей свече маленькую белую капсулу, держа ее между указательным и большим пальцами, долго смотрел на нее, потом сжал в кулак и порывисто поднялся.

Следующую реплику он адресовал самому себе:

- У меня все получится.

От страшной догадки перехватило дыхание.

- Девин, одумайся! Шагнешь в прошлое, и уже никогда не сможешь вернуться обратно! Никто не смог! Четырнадцать дней - слишком большой срок! Особенно, если принять во внимание, что должно обеспечить твое путешествие. Разве не понимаешь, ты погибнешь!

- Пусть так, но я хотя бы попытаюсь, - хладнокровно парировал он.

Отважный придурок без капли мозгов!

- Послушай! - Мысли одна тревожней другой теснились в моей голове. Нужно было во что бы то ни стало его образумить. - Мы обязательно поймаем Браза, но он не стоит того, чтобы из-за него умирать. И она не стоит! Ты не обязан исправлять чужие ошибки!

- Я собираюсь исправить не чужую ошибку, а свою, - это было последнее, что услышала.

Он буквально растаял на моих глазах. Взял и сиганул в прошлое.

- Проклятье, Девин! - выкрикнула в сердцах, бросившись туда, где только что стоял этот мерзавец. По щекам катились слезы бессилия. В изнеможении опустившись на пол, я тихо прошептала: - Какой же ты дурак... Ты все испортил...

Девин