Похищение

— Он вам ответил? — спросил Виктор, немного недоверчиво посмотрев на Ивет, борясь в душе и с чувством прилетевшей ревности, и ощущением, что это не совсем нормально, если конечно это не такая игра, или выдумка, чтобы чувствовать себя не очень одинокой.

— Он ответил, вы знаете первый раз…, он не доволен. Его раздражает ваше присутствие. Он ревнует! — О засмеялась Ивет. — Ми-ми, не нужно ревновать. Я вас очень люблю.

— Пойдемте Виктор, — вдруг сказала она, и взяв Виктора за руку увела его от памятника, помахав ему на прощание.

— Вы не хотите расстраивать памятник — удивился Виктор. Но это же просто камень. Вам не кажется все это странным, или вы меня разыгрываете? Или вы думаете, что он придет к нам из темноты, как у Пушкина каменный гость?

— Вы удивлены? Но я думала, что вам это все понятно, ведь вы сами не совсем простой человек, — сказала Ивет.

Я не простой, почему вы так думаете? — удивился еще больше Виктор.

— Я обладаю некоторыми неординарными способностями, и вижу, что вы из другого пространства, — сказала Ивет. От вас идет другой каскад волн, и это волны не нашего мира.

— Да, — подумал Виктор. Какие люди все-таки эгоисты. Я возмущаюсь когда не верят мне, когда я уверяю, что был в зазеркалье, и сам в свою очередь не верю в слова Ивет.

— Вы правы, сказал Виктор. Только я еще сам во всем не очень разобрался. И если я человек из другого мира, то это произошло очень случайно, и не по моей воле. Но я прошу прощения и беру свои слова обратно. Я верю в ваши слова. И пожалуй, я пойду на секунду подойду к нему. Виктор повернулся и, сделав несколько шагов, остановился около памятника.

— Прощай друг. Прости что не понял. Будь! — сказал Виктор, подняв руку вверх, и не увидел перед собой ничего кроме фигуры высеченной из камня.

Они еще десять минут шли к автомобилю, и Виктор удивился, как он не смеет ни сказать, ни тем более что-то предпринять, чтобы выразить свои желания. ОН не смел, хотя Ивет его привлекала к себе еще больше. Памятник был в стороне и ничего не видел.

— И к тому же, на что он может рассчитывать! — подумал он. И что он может ей дать?! Источать волны и все! Я то живой, а значит у меня больше шансов, получить ее симпатии.

Виктор посмотрел на Ивет, идущую рядом, и снова сдержал свой порыв, остановиться и обнять ее. Ивет шла и не делала никакого намека или лишнего жеста, дающего ему право подумать, что он ей тоже не безразличен. Расстояние до машины уменьшалось, а такой чудесный вечер, в таком романтичном и красивом месте с такой чудесной девушкой не обещал развитие событий.

Они вернулись в дом профессора Гранде.

* * *

— Ну как, профессор, — задал Виктор вопрос, как только ему это позволил этикет. Они сидели на просторной террасе городской квартиры, на юге Парижа.

— Вы знаете, текст я перевел без труда. Но мне не понятен смысл. Вероятно, к этой бумаге должны быть еще какие-то. Возможно это часть какого то текста. Но автор подчеркнул эту фразу и отметил ее восклицательными знаками! Это очень странно, ведь они не входят в комплект символов племени. Это европейские знаки. Возможно, рукопись уже кто-то изучал, но секрет весь в том, что знаки написаны тем же пером и чернилами, как и текст. Но текст, слишком экзотичен для нашего времени. Очень странная рукопись, поднял брови профессор. Но тем она и более интересна! Потому что, разгадывая весь путь, который она прошла за столько лет, возможно, она была и не в одних руках, то можно наскрести столько фактов!

— Кстати, а где вы ее взяли? — спросил профессор.

— Купил на базаре в Сенегале, — соврал Виктор.

— Интересно, интересно— пробормотал Профессор. — А не могли бы вы мне ее продать, я буду работать над ней. У меня есть несколько подобных, и возможно я соединю смысл благодаря им.

— Нет, нет, профессор, рукопись не продается! — помахал головой Виктор.

— Так может быть, вы разрешите ей побыть у меня? — снова закинул удочку профессор.

— Профессор, скажите сначала, что же там написано? — нетерпеливо попросил Виктор.

— Разбитое зеркало, множит миры. Два осколка соберут, и разбросают, чтобы потом все было собрано… — прочел загадочным голосом профессор.

— Это все? — спросил Виктор.

— Все! — сказал профессор, предлагая Виктору еще аперитива. Все то, что подчеркнуто. Но есть еще текст далее, и его я не успел перевести. Вся сложность в том, чтобы отдельным символам придать вложенную в них мысль. А это возможно только при наличии опыта.

— Ну так что, насчет дать рукопись на время? Я вам напишу расписку, и могу заплатить сумму залога, я понимаю, что это большая ценность. Двадцать тысяч евро вам хватит? При условии, что я верну вам ее через месяц?

— Боюсь, что нет, — ответил Виктор, уже готовый дать эту рукопись профессору.

— Ну хорошо, может быть вы разрешите сфотографировать надпись, на вашей руке? — продолжал выкачивать возможную выгоду профессор.

— Хорошо, сказал Виктор, подумав, что этот знак красовался и на зеркале и на его руке уже довольно длительное время. И не составляет ни тайны, ни того, что нельзя передать в другой мир. Это будет всего лишь фото.