Похищение

– Джой! – закричала Салима.

На пороге вырос амбал. Ладонь – на рукояти плазмера. Бросок Портоса. Мощный удар каблуком в подбородок, правой рукой в солнечное сплетение, левой – по кисти, держащей оружие.

– Слишком много шума,- сказал Рервик, когда осела пыль.Мадам, наш уговор остается в силе. Я пригласил сюда Маленького Джоя, чтобы дать ему возможность отдохнуть, а нам – совершить прогулку без свидетелей. Хотя прогулка на людях в вашем обществе, мадам, возвысила бы меня во мнении окружающих и пролила бальзам на мое самолюбие. Мужчины, увы, тщеславны, и я не исключение. Возьмите моего друга Портоса. Образец рыцаря. Храбрец, красавец, чистая, добрая душа…

Салима смотрела на режиссера со страхом.

"Остановитесь, д'Артаньян, я не заслуживаю ваших похвал,прогудел Портос.- Вы мне льстите".- "Я говорю правду, мой друг. Просто ваша скромность восстает против моих слов, выражающих искреннее восхищение…" – "Неумеренное, д'Артаньян"."Отнюдь. Но и вас не обошел порок, присущий многим храбрецам".- "Какой же?" – Портос в недоумении приоткрыл рот. "Тщеславие, мой друг. Вспомните обстоятельства нашего знакомства".- "Но прошло столько лет!" – "И все же, вспомните"."Какая-то ссора? Мы, кажется, славно отдубасили гвардейцев"."А что этому предшествовало?" – "Клянусь, не помню"."Вы вызвали меня на дуэль".- "В самом деле?" – "Да, мой друг. Вы заявили, что насадите меня на шпагу, как куропатку на вертел"."Неужели?" – "Очень остроумно, по-моему".- "Не отрицаю. Я всегда был остер на язык".- "Ну, а что послужило причиной вызова?" – "Что же?" – "Я наткнулся на вас на бегу, запутался в вашем плаще и увидел…" – "Что вы могли увидеть?" – "Можно при даме?" – "При этой? – Портос посмотрел на Салиму.- При этой можно".- "Я увидел фирменный ярлык. Плащ был не от Кардена". Портос побледнел. "Подумать только,- сказал он,- из-за этого я вас вызвал?" – "Да. Вы были оскорблены тем, что ваша маленькая тайна, рожденная, увы, тщеславием, раскрыта нахальным юнцом из провинции".- "Ведь я мог убить вас, д'Артаньян".Глаза гиганта увлажнились. "Ах, мой добрый благородный друг, забудьте об этом".- И д'Артаньян бросился в объятия Портоса.

Не спуская глаз с позеленевшей Салимы, Рервик разорвал рубаху Джоя на полосы, крепко стянул его руки и ноги, сделал аккуратный кляп и надежно заткнул рот бесчувственного стража.

Поменяв ножку от топчана на плазмер, он выпрямился.

– Теперь – вперед.

Они вышли в коридор.

– На всякий случай предупреждаю вас – я галантен только в пределах, обеспечивающих мою безопасность. При непредвиденных встречах, прошу вас, не давайте мне повода к бестактности. Я человек импульсивный. Портос свидетель, не раз рука моя непроизвольно хваталась за плазмер, и я горько оплакивал невольную жертву необузданного темперамента, доставшегося мне в наследство от гасконских родителей…

– Не паясничайте, Рервик. Вы авантюрист, я знала, но на этот раз вам конец. И вашей Марье. Я не дам за вашу жизнь и ломаного…

– Ливра. Или даже денье. Увы, увы! Ага, Портос, мы уже пришли. Мадам, удалите стражу.

Человека, стоявшего у дверей, за которыми, по-видимому, помещалась Марья, Рервик еще не встречал. Был он высок, худ и бледен.

"Черт побери, вылитый Мордаунт",- пробормотал д'Артаньян.

– Откройте дверь, Варгес,- ровным голосом приказала Салима,- и можете идти. Если будет нужно, я позову вас.

Варгес молча поклонился и, исполнив приказ, медленно пошел по коридору. Рервик подождал, пока он скроется за поворотом.

– Войдем,- сказал он.

Марья привстала на локтях. Ее глаза равнодушно прошли по лицу Салимы, дрогнули, схватив Рервика, подержали немного, отпустили. Завершив поворот, голова Марьи прекратила движение и опустилась на комковатую подушку. Она ничего не сказала.

– Марья,- негромко позвал Андрис.

Глаза закрылись. Марья мерно дышала.

– Встаньте туда,- Рервик указал Салиме на угол,- и отвернитесь.

Салима повиновалась.

Пятнистый румянец, сухие губы. Руки холодные. Рервик прижал ладонь Марьи к щеке. Рукав завернулся. На внутренней стороне запястья и выше – до локтя – точки.

– Что ей кололи? – резко спросил Рервик.

Салима повернулась к нему.

– Что кололи? – повторил Рервик.

– Не знаю. У Геле большой выбор. Есть разные схемы.

– Геле?

– Наш врач.

– Давно колют?

– Три дня.

– Зачем?

Салима пожала плечами: – Чтобы слепить личность удобную, нужно уничтожить старую.

– Время уколов?

– Следующий через…- она взглянула на часы,- сорок минут. Впрочем, это не точно. Может быть, раньше, может – позже. Геле вообще может пропустить укол, если…

– Если?

– Если сам не очухается.

– Он приходит один?

– Входит сюда вместе с дежурным. В данном случае должен был войти с Варгесом.

– Сколько времени действует инъекция?

– Три-четыре часа. Но говорить с Марьей – все равно что с ребенком. И ходит она с трудом. Вам не уйти.

– Придется оставить ее здесь. Расскажите-ка мне, как выйти из этой норы. Только без фантазий. Точность информации – залог вашей безопасности.

– Я не стану говорить.

Рервик подошел к Салиме и коротко, без размаха ударил ее по щеке. Женщина дернулась. Брезгливо сложила рот. Но молчала.