Похищение

На самом деле им развязали только ноги и, грубо подталкивая рукоятками плазмеров, погнали к птерику. Велько чуть замешкался на верхней ступеньке трапа, когда на нижнюю ступеньку встали два стража, навьюченные сумками и баулами с кинооборудованием.

Замыкающий страж нес святая святых – кожаный чехол с хрупкой любимицей Рервика суперкамерой "ВОЛК-ПОМО-Р" [Ни к хищному животному, ни к жителю европейского севера России название камеры отношения не имеет. Расшифровывается оно следующим образом: волоконная камера Петербургского оптико-механического объединения. Буква же "Р" означает, что этот аппарат был сделан специально для Рервика. Изготовил чудокамеру в единственном экземпляре мастер Рувим Стацирко, прославленный изобретатель, которому суждено сыграть важную роль в этом повествовании, о чем ниже.]. Велько старательно споткнулся и полетел вниз. Завопил рухнувший на землю страж. Захрустела под стокилограммовым помощником режиссера драгоценная оптика.

– Слушайте, Рервик, Я сожалею о поступке вашего друга. Боюсь, вы тоже не одобряете его. Сейчас я доложу Цесариуму о прискорбном обороте событий. И попрошу помощи. А помочь нам сможет только глубоко чтимая и нами и вами мадемуазель Лааксо. Неужели вы хотите обеспокоить ее нашими мелкими проблемами?

– У вас есть связь с Болтом?

– Мы же цивилизованные люди, Рервик.- Наргес вытянул из кармана передатчик, состряпал почтительную физиономию и набрал комбинацию цифр.

– Слушаю, Наргес. Что там? – Низкий голос Болта был глух и спокоен.

– Цесариум, я счастлив сообщить. Дочь невредима.

Подошла Салима.

– Отец!

– Салима!

Женщина нежно коснулась решеточки микрофона.

– Вылетай скорее, я жду.

Салима смотрела на Андриса.

– Мы немного задержимся. Придется послать птерик в город за камерой.

– Разве…

– Аппарат разбился. Случайно. Я думаю, Рервик сможет быстро достать другой.

– Хорошо, жду.

Наргес широким жестом пригласил Андриса за стол.

– Напишете или наговорите на кристалл?

– Напишу.

Он набросал несколько слов. Наргес посмотрел на сообщение.

– Авсей?

– Авсей Год. Найдете его в студии.

– Авсей Год… Кажется, я слышал это имя.

Сделав жест одному из охранников – следуй за мной,- он пошел к птерику.

Рервик и Вуйчич сидели на лавке под дулами плазмеров.

Салима вышла во двор – в окно была видна ее фигура в черном плаще, медленно идущая к опушке.

– Утром здесь должна быть группа. Сцена охоты…- пробормотал Велько по-русски.

– Только на интере! – закричал страж.

– А пошел ты! – по-русски же сказал Велько, стараясь придать голосу благодушный тон.

Похоже, оба приходят к одному выводу: коли вместо сломанной камеры могут найти запасную, надо ломать птерик, хотя бы приборный щиток. Возникает вопрос, зачем было крушить аппаратуру?

А очень просто: для нагнетания напряжения, так сказать, для динамики повествования. И вообще, это дало возможность оттянуть полет в надежде, что там, дальше, еще что-нибудь подвернется.

Перед глазами Рервика встает приборный щиток птерика: голоэкранчик, за которым комп-навигатор. Один хороший удар ногой…

Но их могут посадить вдали от пульта…

– Пульт, Велько. Я беру пульт, ты поможешь,- пробормотал он снова по-русски и еще раз послал куда подальше привставшего стража.

Тянуло в сон, и Рервик задремал, нащупав затылком удобный скат бревна. И тут же проснулся – шумно вошли Наргес и Салима.

– Уже? – удивился Рервик.

За окном темнело.

– А где камера? – спросил Велько.

– В птерике. Хрупкая вещь, сами понимаете. Зачем зря носить. Надо торопиться, пока совсем не стемнело.

Первым шел Наргес, следом – Велько и Рервик, за ними – два стража. Последней шла Салима. У птерика – легкой прогулочной машины открытого типа – дожидался еще один страж. Рервик летал на таких машинах и мысленно представил внутреннее пространство. К счастью, третий страж, он же – пилот, еще не сел за штурвал. Андрис чуть потеснил Велько у входа и поднялся вслед за Наргесом. Теперь между ним и пультом был только розовый горбун, а позади – Велько. Стражи на мгновение потеряли его. Рервик прыгнул. Отшвырнул локтем Наргеса. Каблук пробил экран и, хрустя кристаллами, увяз в электронных кишках. Велько метался, путаясь в ногах стражей. Салима едва взглянула на пульт, отвернулась и пошла обратно к дому Иокла.

Камера смотрит ей вслед. Отъезд. Небо в тучах. Капли на колпаке птерика. Затемнение.

Били их жестоко. Сухой и жилистый Андрис переносил избиение несколько легче друга. Рыхлый Велько, весь в крови, по-детски всхлипывал, пытаясь закрыться связанными руками или сложиться в комок.

– Мерзавцы, прекратить! – кричал Андрис, кривя разбитые губы, но голос его едва ли доходил до ушей стражей. Наргес сложил узкий рот скорбной дугой и был недвижим. Салима, казалось, торжествовала. Но когда Рервик поймал ее взгляд, что-то похожее на смущение мелькнуло в ее темных глазах.

– Око за око, губа за губу,- сказал Андрис, сплевывая кровавый сгусток.