Похищение

Наконец, так называемая поэма при ближайшем рассмотрении оказывается переводом древнего текста инструкции к пользованию переносной газовой плитой. В этом легко убедиться по первым двум строфам: "Когда пред собою поставишь баллон, то убедись заранее: он левой, не правой, резьбою снабжен, на что обращаем внимание.

Заглушку с баллона сначала сними, сними ее на фиг совсем, редуктор с прокладкой к нему приверни ключом на двадцать семь…" И так далее – восемьсот строк.

Имея в своем распоряжении подобные тексты, наш мудрец и пришел к заключению о тождественности их авторов. И в известном смысле был прав: это, безусловно, коллективное творчество двух старых друзей.

Однако мы задержались, а нас ждут другие персонажи. В их числе два гвардейца и церемониймейстер, которые сопровождали Андриса, когда тот явился в пещеру Цесариума выручать Марью.

Актерами они, в сущности, не были. Так, болтались без дела и решили подработать статистами. Случилось, однако, что опытный глаз Вуйчича обнаружил в них природное пластическое дарование, развил его, и ребята эти позже, на Земле, организовали бродячую труппу, работавшую в популярном жанре историко-политического балета. Любимым спектаклем публики была цепочка пантомимических сцен, изображавших заседания всякого рода правительственных и законодательных органов в разные времена и на разных планетах. Особенным успехом пользовались сюжеты "Депутат кнессета, забывший дома очки, хочет узнать, который час, чтобы не опоздать к ужину по случаю дня рождения супруги" и "Ловля кота, проникшего на заседание Палаты лордов английского парламента". Лишь немногим уступали этим перлам живые картины "Единодушное одобрение повестки дня юбилейной сессии Верховного Совета", "Мэр столицы Малой Итайки открывает городской фонтан" и "Научно-практическая конференция общества "Память", посвященная 300-летию со дня рождения Владимира Митрофановича Пуришкевича".

Баккит вскоре после описанных событий ушел на покой. Он не пожелал возвращаться на высокоиндустриализованную Андромеду и поселился на Земле в уютном местечке Хотьково, где свел знакомство с соседом – Евгением Дамианидисом-Цодоковым [Вторую фамилию Евгений Дамианидис (о нем мы уже писали) присовокупил, как только узнал, что среди его предков по материнской линии был некто Мирон Цодоков, сын цадика Витебской синагоги. Этот Мирон оказался единственным человеком, поддержавшим юного Шагала, когда тот порвал с семьей, отказавшись сделаться почтенным торговцем, и избрал судьбу бродяги-художника. Мирон приютил его на чердаке, где Марк, посвистывая и порисовывая, весело прожил полгода]. Вместе они немало и плодотворно экспериментировали и в результате самоотверженной многолетней работы выпустили непревзойденный сборник кулинарных рецептов в двух томах. В первом томе, озаглавленном "Цодоков для едоков", как раз впервые и был опубликован ставший позднее всемирно известным рецепт торта "Айрини", сочетающего изысканность букета, нежную консистенцию и нулевую калорийность. Второй же том – "Кит в баке" – является уникальной коллекцией сведений и рекомендаций по речной, морской и океанической кухне. Воистину, жемчужиной этой коллекции является моржовый… (Только что пришло мне в голову, что даже жемчужина, которой я уподобляю это блюдо, есть также дар моря!) Так вот, моржовый хвост под хреном – это я вам доложу!

Два друга легко утешили огорченного В'Анью, который нашел их, когда его уволили по сокращению штатов (на должность экспедитора взяли робота, имевшего неосторожность обыграть начальника Управления шахмат и с позором изгнанного из Спорткомитета).

В'Анья испробовал профессии парикмахера, генного конструктора и егеря-натасчика и, наконец, успокоился в мирной кулинарной заводи, под сенью соусников, сотейников, дуршлагов и шумовок, по мере сил помогая Тому и Евгению в их напряженных трудах.

Теперь приспело время коснуться дальнейшей судьбы наших главных героев. С этой целью открывается очередная – и, видимо, последняя -

глава десятая

Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было…

Екклесиаст

Марья настояла на том, чтобы, следуя старинному обычаю, взять фамилию Андриса, и старый Лааксо надулся. Впрочем, обещал прийти. К тому же склочный характер Вересницкого изрядно ему надоел, и он снова вернулся в свой дом, по соседству с избой Рервика.

Ждали еще Года. Он обещал заехать попрощаться перед отлетом на Лех. Остаться на студии Рервика Авсей не захотел, как его ни уговаривали.