Похищение чародея

– Чего ж ты не сказал, — упрекнула она меня. — Представляешь, если бы я вернулась с такой рожей?

– Когда я тебя увижу?

– А ты этого хочешь? По коридору кто-то шел.

– Я не знаю. Может, тебе разрешат меня навестить?

В перевязочную заглянула их ассистентка Раиса, некрасивая сутулая женщина.

– Свидание закончено, — сказала она. За ее спиной стоял доктор Блох.

– Чао, бамбино! — проворковала Даша.

И быстро пошла прочь. Я только сейчас заметил, что у нее были туфли на каблуках, и потому ее уход оказался звонким, чечеточным, гарцующим.

В конце коридора, у выхода из нашего отделения, стояли гурьбой наши и гости. Мужские головы были темными, каштановыми, а женские — светлыми, русыми.

– Она понравилась тебе? — спросил Блох.

– Не знаю, — ответил я, потому что не успел решить, что выгоднее: изобразить равнодушие или, наоборот, интерес. Ведь мне надо было придумать, как увидеть ее снова.

Я догнал Дашу у дверей.

Девочки начали шутить — где, мол, была, что делала? Соблазнили ли тебя?

– А мы с ним видео смотрели, — сказала Даша. — Порнуху. Славно время провели.

– Врешь

– У нас нет порнухи, — сообщил Василек. Но его никто не услышал за охами и писком наших гостей.

Правда, ассистентка спросила Блоха:

– Насколько это соответствует?

– Дети балуются, не обращайте внимания.

Этот ответ можно было понять двояко. То ли есть, но не надо реагировать, то ли мы невинны как овечки.

Мы проводили гостей до большой лестницы. Я ждал, когда Даша обернется. Она обернулась в последний момент, как будто была убеждена, что я гляжу вслед. Она подняла руку, прощаясь со мной.

Но ее взгляда я перехватить не смог.

Я стоял, а мои братья медленно возвращались в отделение, они были возбуждены и веселы, хотя, как я понимаю, никто из них не провел время вдвоем с девушкой.

5

Я сказал Григорию Сергеевичу.

– Можно мне посетить женский клон?

– Хочешь повидаться с Дашей?

– Мне бы хотелось. Мы с ней договорились.

Разговор происходил в его кабинете во время утреннего осмотра.

Григорий Сергеевич похлопал меня по голому плечу и сказал:

– Одевайся, молодец! Хоть на Эверест восходи.

– Хорошо бы…

– Удовольствие не для тебя.

– Скажите, а как себя чувствует маршал авиации?

– Ты имеешь в виду Параскудейкина?

– Командующего ракетными войсками.

– Александр Акимович пошел на поправку. Ему значительно лучше. Его врачи считают, что через две-три недели он вернется в строй. И наша родина должна быть благодарна Лешеньке.

– Неужели нельзя говорить правду? — спросил я.

– Рано. Общественность к этому еще не готова. Я, честно говоря, мечтаю, что наступит день избавления от всех болезней. И мы с тобой скажем: наше дело сделано. Давайте жить долго!

– Я уже не скажу, — заметил я. С сожалением, что раньше мне было не свойственно. Григорий Сергеевич пронзил меня взглядом своих черных бездонных глаз так, что пол качнулся подо мной.

– Что ты хотел спросить у меня? — произнес он.

– Я просил увидеть Дашу.

– Можно я буду с тобой предельно откровенен, как с самим собой? — спросил доктор.

Когда человек, владеющий твоей судьбой, хочет поговорить с тобой откровенно, добра не жди.

– Говорите, — сказал я, разглядывая носки своих кроссовок.

– Вчера возник спор. Он касается не только тебя, но и всей концепции нашего исследования. Есть мнение, что любой из наших медицинских клонов следует делить на две части. Одни, как и прежде, будут жертвовать собой ради жизни на Земле. Другие, один-два индивидуума из каждого клона, будут оставаться для размножения, то есть для продолжения эксперимента в условиях естественного воспроизведения. Я не слишком сложно изъясняюсь?

Я все понял.

У меня даже в животе заурчало от волнения.

– Вы меня выбрали?

– Подожди, Ваня, не все так просто. Честно говоря, я выступал за справедливость. Незачем делить клон на черных и белых. А вдруг сложится ситуация, когда потребуется жизнь или здоровье одного из созданной нами пары?

– А вы вычеркните их насовсем. Забудьте, — подсказал я.

– Я вижу, что ты себя уже определил в производители. Смешно.

– Чего же смешного? — обиделся я.

– Смешно наблюдать за тем, как жизнь меня переиграла, — сказал доктор. — Мой клон не только не один, как мы думали, но с каждым днем его члены набирают индивидуальные черты. С дьявольской скоростью, скажу тебе, мой мальчик. Вчера мы с вами были едины в понимании цели. Сегодня мы вынуждены заменить Олега на Лешеньку, потому что Лешенька стал угрозой для существования эксперимента.

– Вы его нарочно взяли?

– Не делай больших глаз, Ваня. Ты отлично знал, когда рассказывал о недозволенных речах твоего друга и брата, что мы будем вынуждены его наказать. Мы его и наказали. А у истоков наказания стоял ты, голубчик.

– Я ничего не сделал! — почти закричал я. — Я не хотел!

– Да, да, не хотел, не волнуйся. Ты ни при чем. Лучше дослушай меня.

– Я не хочу дослушивать!

– Ты не понял. Я говорю о тебе и Даше. Мария Тихоновна считает, что твой роман с Дашей мы должны поощрять. Смешно? Тебя не спросили, а уже влюбляют. Тебе смешно?

– Нет, не очень.