Похищение Данаи

Она была немного бледна, что только подчёркивало особую красоту её лица, не имеющего ничего общего со стандартными журнальными красавицами. Глаза её стали глубже и больше, казалось в них мерцает далёкий и мягкий свет. Так сияют миллионы невидимых звёздочек Млечного пути. В отличие от Ливио она приветливо кивнула всем присутствующим, и хотя её улыбка не была адресована никому в отдельности, каждому показалось, что девушка улыбается именно ему.

Чиголе тоже показалось, что Луиза улыбнулась именно ему, и он неизвестно почему впервые за много месяцев почувствовал себя неловко, будто занял чужое место и его по ошибке приняли за другого человека.

— Знаете ли вы этого синьора? — спросил Чигола.

Луиза и Ливио переглянулись и будто по сигналу дружно расхохотались.

— Этот синьор — мой жених! — сказала Луиза.

Наступило молчание того рода, о котором никто не может сказать, сколько оно будет тянуться и чем кончится.

Дождь стучал по стёклам, не переставая.

— Мы хотели сказать друг другу несколько слов, — заговорил Ливио, — но когда я спохватился, уже пошёл шестой час. Музей давно закрыли. Мы ещё немного поговорили, а потом, часам к десяти, Луиза попросила, чтобы я ушёл, — вдруг нас увидят вместе и подумают бог знает что. Чтобы не поднимать лишнего шума и ни с кем не объясняться, я решил посидеть в кладовке рядом с туалетными комнатами, пока Луиза уйдёт домой, а потом вернуться в кабинет Савели и остаться в нём до утра. Но Луиза все не уходила, наверное, опять взялась за учебники, а я задремал, сидя на стуле. Я слышал, как Монтано кого-то укладывает на скамейку возле служебного входа, зажёг зажигалку и увидел, что уже без чего-то двенадцать. Решил проверить, ушла Луиза или нет. Только подошёл к дверям кладовки — кто-то идёт по коридору и входит в дамский туалет. Минут в пятнадцать первого этот человек вышел из туалета, отпер служебный вход и быстро ушёл. Через несколько минут по коридору простучала каблучками Луиза. Долго же она засиделась! Я махнул рукой на все предосторожности и не глядя, спит тот тип на скамейке или нет, пробрался в кабинет Савели, погасил лампу и заперся на ключ. А наутро дождался девяти часов, выбрал момент, когда Монтано заговорил с Агостино, и пошёл наверх. Там я увидел свою мазню на месте корреджовой “Данаи”. Остальное вы знаете.

Луиза добавила:

— Синьор, вчера вы спросили меня, почему я не обратилась к привратнику или сторожу. Я слышала, как кто-то щёлкнул замком и вышел на улицу. Когда я вышла в коридор, из приоткрытой двери тянуло холодом. Мне было ужасно неудобно, и время было позднее, поэтому я решила уйти, никому ничего не говоря. Но как следует захлопнула дверь, как и сказала вам вчера.

Поверил ли Чигола этим наивным признаниям? В первую минуту он не успел обдумать всё, что услышал. Новые показания совершенно изменили всю картину. К тому же в следующую минуту по телефону передали сообщение: ночью недалеко от пьяцца Навона обнаружен труп Марио Чиветты; он убит ножом, перерезано горло. Не успел инспектор положить трубку, раздумывая, позвать ли Монтано или подождать, в кабинет вбежал сержант — помощник Джованни. Он сообщил Чиголе, что наверху, в чердачном помещении, только что нашли труп.

Чигола велел всем оставаться на местах, а сам пошёл на чердак и вернулся через десять минут. Убитый оказался неким Энрико Пинелли, человеком, подделывавшим банкноты и ценные бумаги, которого полиция разыскивала уже два года. В самой середине лба, между бровей, был след от удара кастетом. Чигола разбирался в ранах; он решил, что смерть наступила через много часов после того, как был нанесён удар. В карманах убитого была обнаружена связка ключей.

Что общего между “Данаей” и этим Пинелли? Как он попал в Боргезе? Кто его убил? Кто убил Марио Чиветту и есть ли связь между этими двумя убийствами?

Все это были очень важные вопросы, но Чигола неизвестно почему не стал ими заниматься, а вместо этого спросил Ливио Перетти, почему он копирует “Данаю” и если это заказ, то чей. Ливио ответил, что заказ он получил от Пьетро Фальконе, кандидата в мэры города от коммунистической партии.

— Копия является вещественным доказательством по следствию, — заявил Чигола адъютанту и велел немедля принести холст в кабинет.

Директору же он сказал, что прекращает допросы до получения результатов вскрытия и надеется возобновить их к пяти часам.

Роберто Тоцци сдержал своё слово и позвонил Аввакуму. О был очень удивлён, когда Виттория Ченчи сообщила ему, что её квартирант рано утром уехал в Санта-Анну.

— В Санта-Анну? — переспросил профессор.

Виттория ответила, что да и что Аввакум просил напомнить синьору Тоцци: он будет ждать его к обеду в ресторане “Лавароне”.