Похищение Елены

— Добрыня, — подсказал тот. — Это мое свободное имя — Добрыня. Вчера Сергий Путешественник все нам про имена разъяснил. Оказывается, это очень просто — свободное имя. Каждый может иметь теперь свободное имя. Меня, например, зовут теперь Добрыня Солдат. А? Как вам?..

— По-моему, замечательное имя, — вежливо отозвался Иван. — А как ваше новое имя? — обратился он к своему соседу слева — главе гильдии целителей.

Род занятий присутствующих он научился различать по маленькому медному нагрудному значку с символами ремесла. Так, у солдат был щит и меч, у портных — катушка с иголкой, У уборщиков — метла… У этого головы на груди красовался череп с костями.

— Умныня Костоправ, — с радостной улыбкой сообщил медик.

— Как?!

— Умныня. А это — Сильныня Кузнец, а его сосед слева — Честныня Купец. А справа от твоей жены — Веселыня Сапожник…

Иванушка осторожно, тщательно сохраняя нейтральное выражение лица, поднял взгляд на Серого. Тот сидел весь красный, с надутыми щеками и выпученными глазами и тряс изо всех сил головой.

Когда же Костоправ дошел до Хитрыни Носильщика и Вредныни Ткачихи, запасы прочности у Волка наконец иссякли, и он, кашляя и захлебываясь чаем, соскочил со своего места и выбежал из зала.

— Что с ним? — с удивлением прервал представление Умныня.

— Не знаю, — сделав честные глаза, пожал плечами Иванушка. — Наверное, вспомнил еще какие-нибудь имена и побежал записать, пока не забыл.

Прошло полдня.

Мнения на предмет того, что делать с бывшими Благодетелями, разделились примерно поровну.

Одна половина, во главе с начальником стражи и Волком, настаивала на военной операции, призывая огнем и железом покарать злодеев.

Вторая склонялась к предложению царя, поддерживаемого Еленой Прекрасной, затопить все уровни до последней щели при небольшом содействии джинна под лозунгом «Вам была нужна наша вода? Получите!».

Один Иванушка сидел невесел и отмалчивался в ответ на все вопросы, пока его не оставили в покое и не забыли.

— Тебе что-то не нравится, сын северного царя? — как-то незаметно переместился на его конец стола джинн.

— Да, — нехотя кивнул Иван.

— Что же, если это не тайна для непосвященных?

— Да нет, вовсе не тайна, — пожал одним плечом царевич. — Просто мне непонятно, отчего они даже не пытаются разобраться в причинах поступка этого подземного народца? Я имею в виду, они жили под этим городом много лет и до того, и вдруг…

— Наверное, в силу природной испорченности, — предположил джинн. — Это новая теория нашего великого философа Мантана Миттала. Объясняет все. Очень удобно. А что касается решения проблемы, по-моему, это очень просто: надо затопить маленьких злодеев жидким огнем и расплавленным железом. Должно удовлетворить обе стороны. Как ты думаешь, выступить мне сейчас с моим предложением или дать им еще немного поспорить — они получают от этого столько удовольствия!

— Н-нет, не надо. Пока…

И тут Ивану в голову пришла одна идея.

Он склонился к уху Шарада, так как не надеялся перекричать увлеченный дискуссией Совет, и что-то страстно зашептал.

Джинн сначала нахмурился, потом покачал головой, потом пожал плечами и наконец вздохнул и прищелкнул пальцами.

За столом воцарилась ошарашенная тишина.

Прямо посредине стола, аккуратно раздвинув угощения и посуду в стороны, возникла клетка с толстыми витыми прутьями.

А в ней…

— Это… Это… Это же подземный король! — ахнул кто-то, чудом знакомый с придворной жизнью своей подземной тюрьмы.

— Подземный король? Не может быть!

— Сам король?

— Ага, попался!

— Откуда он… — начал было возмущенно Виктор и осекся. Взгляд его безошибочно остановился на Иванушке. — Это ты его сюда приказал доставить, Иван-царевич?

— Я, — упрямо набычившись, поднялся со своего места Иванушка. — Я хотел бы поговорить с ним. Я знаю, что не смогу отговорить вас от мести, но я хочу услышать, что он скажет в свое оправдание.

— Отпустите меня! Я король! Я вас всех сотру в порошок! В пыль!

— Им не может быть никакого оп…

— …В грязь втопчу! Стража! Стража! Изрубить их! На куски!!! На куски!!! На куски!!! — Его подземное величество уже не говорило, а визжало и хрипело, брызгая слюной и подпрыгивая, вцепившись обеими руками в прутья решетки.

Виктор и его сограждане с кривыми ухмылками «ну я ведь тебе говорил» наблюдали за этой сценой, бросая многозначительные взгляды на Иванушку.

Но он снова шепнул что-то джинну, и тот подошел к клетке и сделал перед носом короля пару замысловатых пассов руками.

Истерика прекратилась.

Король медленно опустился на пол клетки, смиренно уселся, поджав под себя ноги, и, глядя перед собой остекленевшими глазами, проговорил бесцветным, но успевшим охрипнуть от ора голосом:

— Я спокоен. Я абсолютно спокоен. Веки мои наливаются тяжестью. Я буду говорить только правду и ничего, кроме правды. Спрашивайте — отвечаю.

— Почему подземный народец три века назад так поступил с жителями Мертвого Города? — задал так долго мучивший его вопрос Иван.

История, рассказанная королем, ошеломила всех.