Похищение Елены

У него не было бы ни малейшего шанса быть услышанным и в лучшие-то времена.

— Благодарю тебя, о милостивейший из смертных. Я никогда не забуду твоего величайшего дара. — Вкрадчивый голос джинна обтекал и расстилался. — Вытащи из этой кучи мусора мятый позеленевший кувшин — он лежит под сломанным верблюжьим седлом… Нет, это шлем караван-баши, седло правее. Так… Теперь потри его… Сильнее… Еще… Есть!..

Из горлышка потянулся легкий бледный дымок, и из него безо всякого предупреждения материализовалась человеческая фигура размером с куклу. Одета она была в синюю чалму с павлиньим пером и нечто напоминающее одежду спецназовца. Из бесчисленных кармашков и отделений странного одеяния торчали горлышки пузырьков, корешки книг, веточки трав, шнурки, неидентифицированные костные останки, перья, свитки, огарки, клочки меха и прочие загадочные предметы, сделавшие бы честь мастерской любого алхимика, алфизика и албиолога современности.

— Приветствую тебя, о великодушнейший из великодушных, — молитвенно сложив руки, склонилось перед Иваном явление.

— Честно говоря, я представлял тебя себе… себя тебе… себю тебю… короче, слегка повыше, что ли… — вяло подивился Иванушка.

— Я могу быть любого роста, какого только пожелаю, — сурово нахмурился джинн. — Сейчас я не хочу, чтобы на нас обратили внимание, о наблюдательный юноша. Итак, на чем я остановился?

— На приветствии?

— Хм. Да. Так о чем это я? Ах да. Воистину божественное провидение свело нас в этом убогом караван-сарае в этот счастливый для меня месяц. Такого человека, как ты, найти практически невозможно. Ты готов, о милосерднейший из милосердных, чье имя я не устану благословлять в веках? Ты еще можешь отказаться от своей затеи.

— Нет, — ответил царевич и почувствовал, что отказаться поменяться местами с Шарадом он может не больше, чем добровольно отказаться дышать.

«Нет!!!» — отчаянно донеслось откуда-то из глубины подсознания, но тоскливый безгласный вопль сей бесследно затерялся в закоулках бессознательного.

— Тогда приступим, — нервно потер ручки джинн. — СМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА И ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ…

Иванушка огляделся вокруг еще раз, и ему показалось, что он спит и снится ему, что вырос он большой-пребольшой, как иногда мечтал в детстве, аж под самый потолок, а внизу стоят люди и удивляются…

— …Почему он молчит?

— Откуда я знаю?!

— Ну у тебя же четвертая степень, ты тут у нас самый умный, все должен знать. — Маленькое липкое чувство зависти за тридцать лет тоже времени зря не теряло.

— Сам лучше помолчи, тупица. Да подожди. Он же на воле не был, считай, тысячу лет, сейчас посмотрит, придет в себя и спросит.

— Это тебе не каменщик после гашиша! Это не так работает! Он же магическое существо, он должен быть готов исполнять желания в любой момент, ученый болван! Так написано!

— Так ты еще и читать умеешь? — не удержался Гагат и, пока Иудав, готовый лопнуть от возмущения, приходил в себя, решил взять инициативу в свои руки и торжественно произнес: — Если гора не идет к Сулейману, то Сулейман идет к горе. Готов ли ты выполнить любое наше приказание, о порождение ночи? Отвечай немедленно!

Сказать, что Иван появился на свет белый в лучшем из своих настроений, значило бы покривить душой.

— С какой стати? — мрачно сложил он руки на груди.

— Что-о-о?! — протянули маги хором — по такому случаю дар речи вернулся и к Иудаву.

— И вообще, кто вы такие? Это вы унесли этот кувшин из… от… с… Откуда вы его унесли, а? Кто вам разрешил? — возмущенно выговаривал им царевич. — А ну-ка, быстро верните его на место! Вам лучше меня не злить!

— Но ты должен выполнять наши приказания!.. — беспомощно попытался убедить его Гагат.

Впервые в жизни Иван пожалел, что получил хорошее воспитание.

— Ваше общество вызывает у меня начальные симптомы идиосинкразии, — недолго подумав, наконец выдал он литературный аналог того, что Сергий, без сомнения, сказал бы по этому поводу. — И вы слышали, что я сказал?

Фигура лукоморца налилась мощью и угрозой и аварийным балконом нависла над незадачливыми колдунами. Тени сгустились, испуганно забившись в угол. Черные свечи вспыхнули как факелы и вмиг погасли, шипя и брызгаясь, превращая простую вонь в зловоние.

— Считаю до трех: раз… два…

Неизвестно, что сделал бы Иван, досчитай он до трех (а у него было ощущение, что сделать он мог все что угодно: хоть построить дворец, хоть разрушить город), но «начитанный», как ни за что ни про что обозвал его брат, Иудав в панике вскинул руки и с перепугу вспомнил самое короткое заклинание изгнания джиннов, за незнание которого в свое время к нему и прилипла кличка «Лопоухий» — на экзамене он перепутал его с заговором на увеличение ушных раковин у слонов.

— КаталА-кутилА-катилА!!!..

Иванушка едва успел удивиться и исчез.

— Если гора не идет к Сулейману, то гора идет подальше! — торжествующе, дрожащим голосом объявил Иудав и пошел к окну раздергивать шторы, по дороге, как бы невзначай в темноте, наступив упавшему Гагату на пальцы.

— Что это было? — чуть ли не в один голос спросили братья друг друга, когда подобие порядка в комнате было восстановлено.