Похищение Елены

Ураган старался вовсю, увеличивая и без того немалые груды песка под узкими стрельчатыми окнами, и ажурные кованые пятиметровые ворота зала хлопали под его порывами, как незакрытая форточка.

Ковер чувствовал, что в этот раз пассажиры не станут прерывать его воспоминания, хотя бы из чувства благодарности, что он в последний момент перед песчаной бурей сумел вспомнить и разыскать давно забытый людьми город, и пользовался этим откровенно и беззастенчиво.

Но даже благодарное внимание имеет свои пределы.

Это как раз и собирался вежливо продемонстрировать отрок Сергий.

Но не смог.

— Кх… Хх… Хм-м… Х-к-ка… — сказал он. Потом потряс бурдюк, второй, третий и добавил: — К-х-х х-х-та, — что на этот раз означало: «Где вода?»

И вопрос этот был адресован не Масдаю.

Джинн стушевался, опустил глаза и пожал плечами.

— Кончилась…

— Как — кончилась?! — От возмущения у Серого прорезался голос.

— Я — старый, больной человек, — дребезжащим тенорком принялся оправдываться Шарад, нервно пощипывая реденькую седую бороденку. — Я должен заботиться о своем здоровье, иначе ты никогда не увидишь своего друга в этом мире, если даже…

— Ты можешь наколдовать воду, Кроссворд? — набычившись и глядя неприязненно на бездомного джинна, поставил вопрос ребром Волк, неохотно придя к выводу, что бить старых больных людей, к сожалению, нехорошо.

— Я не Кроссворд, я Шарад. И если бы у меня был мой кувшин, то я бы запросто — хоть целое море, хоть океан…

— Я имею в виду, пресную воду. Хоть стакан. И сейчас.

— Увы, нет.

— И ТЫ ВЫДУЛ ВСЕ, ЧТО У НАС БЫЛО ЗАПАСЕНО НА НЕДЕЛЮ ПУТИ?!

— О прости меня, ничтожного, великодушный отрок, чье милосердие бескрайне, как Вселенная, а мудрость…

— Замолкни, а? — процедил сквозь зубы Сергий и принялся скатывать мехи, чтобы таким способом выжать из них хоть несколько капель в пустую кружку.

Цель была достигнута — несколько капель выжать удалось, но еще до того, как кружка была поднесена к спекшимся губам, они поспешно перешли в газообразное состояние и без следа растворились в раскаленном воздухе комнаты.

Если бы не присутствие джинна, а особенно Масдая, Волк бы расплакался.

— Но у нас есть лимоны, — робко напомнил о содержимом продуктовой корзины Шарад.

— Эта кислятина горькая?! Умирать буду, а есть это не стану. Кто их вообще с собой взял!..

Ковер, прервав свое повествование, с интересом прислушивался и — кто знает! — может, и приглядывался к происходящему.

И теперь настал его черед вмешаться.

— В растениях довольно много воды, как показывает опыт, и если они неядовитые, то на содержащейся в них жидкости можно прожить, пока не кончится самум и мы не найдем колодец.

— Большое спасибо за интересное наблюдение, — издевательски поклонился ему Серый и, не выдержав более, взорвался: — Где я возьму тебе в этой лукоморской печке с песком хоть какую-нибудь сухую травинку, а? Об этом ты подумал, умник мохеровый?

Ковер, кажется, обиделся, решил сначала промолчать, но потом ответил:

— Если кто-то считает себя тут самым умным, то, наверное, ему нет нужды подсказывать, что у него в мешке лежит волшебная ваза, подаренная калифом.

— Что? — Волк растерянно оглянулся, собрал воедино иссохшиеся мысли и просиял: — Масдаюшка!.. Прости дурака!.. — Хотел поцеловать его, но передумал и вместо этого одним движением подтянул к себе замшевый мешочек, в котором Ахмед Гийядин Амн-чего-то-там и преподнес ему в день свадьбы вторую часть выкупа за Елену.

Ваза была торжественно извлечена на свет божий и установлена на Масдая.

— Так в чем, говоришь, там больше всего воды? — энергично потер руки Волк в ожидании чуда.

— А вот это уж вам, людям, виднее, — пожал виртуальными плечами и развел виртуальными руками ковер.

— Нам, людям? — Представитель рода человеческого поскреб в затылке и покосился на старика. — Ты за человека-то считаешься, Кроссворд? Особенно после того, что ты тут вычудил? — не преминул напомнить Волк.

— Я не Кроссворд, я Шарад, — снова поправил тот. — А джинны — не люди. Это древний народ, история которого восходит к эпохе…

— Понятно, — подытожил Серый. — От тебя помощи не дождаться. Ну что ж, попробуем начать с овощей. Они ведь тоже растения, как и цветы.

Он потер бок вазы и предложил:

— Арбуз?

В то же мгновение в вазе зазеленела мясистая плеть с широченными листьями и крупным желтым цветком.

— Это что?

— Цветок арбуза? — высказал предположение джинн.

Сергий откусил стебель, пожевал его, задумчиво сплюнул и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Дрянь. Много не съешь. Если только от смерти…

— Роза? — решил помочь советом и делом Шарад.

— Сам ешь, — отбросил Волк ароматный, но мгновенно сморщившийся в атмосфере доменной печи цветок.

— Из нее варенье варят, — стал оправдываться джинн и даже отщипнул несколько лепестков.

Серый напряг воображение, стараясь придумать какой-нибудь цветок, лопающийся от содержащейся в нем воды, но кроме водяной лилии на вяленый ум ничего идти не хотело.

Водяная лилия была не такой уж и водянистой и отдавала болотиной.

— Арбузный стебель вкуснее, — с видом знатока изрек Волк, изящно сплевывая в угол.

— Пион!..

— Магнолия!..

— Тюльпан!..

— Молочай!..