Похищение казачка

Как это ни печально, в нашем обществе долго складывались тепличные условия для коррупции. Гигантский, неоправданно громоздкий класс — я настаиваю именно на этом определении — чиновничества и лентяев (что не тождественно, надо признать) оказался питательной средой для такого рода преступлений. Бюрократов и бездельников объединяет потребительское отношение к обществу. И еще — агрессивное поведение, когда намечается ущемление их интересов. Возникает, конечно, и корпоративная солидарность, если замахиваются на номенклатурные реалии.

Очень долго и упорно людям инициативным и предприимчивым ставили в пример исполнительных, послушных и безвольных. Очень долго и упрямо мы делали ставку на плакатно-торжественную массовость, забывая, что в этой впечатляющей массовости растворяется индивидуальность. В безликих «крепко спаянных» рядах начисто исчезала личность. Но зато такими раздавленными легче командовать.

Помните ли вы, что сегодня борьба с коррупцией на всех этажах власти — одна из приоритетных задач? Ее поставил перед нами президент России. А руководить операциями по борьбе с коррупцией необходимо из Москвы. Нельзя доверять проведение операций местной милиции и чекистам. Служебный статус разрабатываемых «объектов» оказывается высоким. И есть опасения, что неминуемо включится административный ресурс, то есть противодействие борьбе с коррупцией со стороны областной администрации, а также руководства органов правопорядка: милиции, прокуратуры и ФСБ. А участие в операции сотрудников из центра неминуемо отобьет все соблазны коррупционеров применить «телефонную защиту».

И напоследок сегодня. Законы подобны паутине. Мелкие насекомые в ней запутываются, крупные — никогда. Так считается. Таково общее мнение. Я попытаюсь его изменить».

…Турецкий выключил компьютер.

Что Веснин в самом деле собирается сказать? Может, он просто развлекается, сидя в своем убежище? Крупное насекомое — это, понятно, Тяжлов. Но дальше-то что?

Помимо этого была еще приписка от Меркулова. В ответ на запрос Турецкого он сообщил, что до Тяжлова Волжским УФСБ рулил некий генерал-майор Пьяных, который ныне исполнял обязанности чрезвычайного и полномочного посла России в африканской стране, название которой Турецкий слышал впервые. В настоящий момент он пребывал в отпуске — уехал на сафари. Связаться с ним пока не представлялось возможным. В общем, час от часу было не легче.

В дверь постучали.

Горничная принесла конверт. Турецкий дал ей на чай и отпустил. В конверте оказалось приглашение от господина Леоновича посетить его в любое удобное время, а именно — как можно скорее.

Через час с небольшим Турецкий встретился с кандидатом в мэры у него в офисе. Правда, пришлось некоторое время подождать в приемной.

Леонович сидел за огромным, не меньше трех метров в ширину, столом. Стол был старинный, резной, орехового дерева. Стены кабинета обиты красным дамаском, потолок был сводчатым. Письменный стол, кресло и стул, на котором сидел Турецкий, — вот и вся обстановка. Турецкий смотрел на Леоновича: он был в темном костюме, темном галстуке, белой сорочке. На столе перед ним лежало яблоко и перочинный нож. В кабинете была только одна дверь — та, в которую вошел Турецкий. Значит, Леонович заставил его ждать почти полчаса по какой-то особой причине, а отнюдь не потому, что, скажем, писал или принимал посетителей. Например, чтобы продемонстрировать свою занятость и значимость в ситуации.

— Я не вовремя? — спросил Турецкий.

— Разумеется, я рад видеть новых людей. Вы хорошо сделали, если пришли с каким-либо предложением… — И Леонович посмотрел выжидательно.

«Потешается гад, — подумал Турецкий, — сам же меня позвал». Однако принял правила игры:

— А если нет? Впрочем, понимаю, вы очень заняты…

Леонович посмотрел на Турецкого, довольный собой, торжествующе и одновременно иронически улыбаясь. Потом вытащил из недр стола папку и подвинул ее Турецкому:

— Там — все.

— Слушайте, а нельзя было это сделать как-нибудь по-другому?

— Например?

— Например, просто прислать мне в гостиницу?

— А может, мне хотелось, чтобы в городе все знали, что мы с вами общаемся, — сказал Леонович.

— Да уж не сомневаюсь, — буркнул Турецкий. В машине он посмотрел содержимое папки. Там

были фотографии молодого человека двадцати четырех лет, которого звали Дмитрий Валентинович Головня — это Турецкий узнал из надписи на обороте. Игроки в казино регистрируются, и видеокамеры ведут круглосуточное наблюдение, — происхождение фотографий понятно. На двух из них господин Головня сидел за столом рядом с Олегом Весниным.

Лицо Головни показалось знакомым. Турецкий задумался. Видел он его совсем недавно. И определенно не в Москве. Кто же это мог быть… Было ощущение, что не только видел, но и общался… Кто же это?

Одну за другой Турецкий выкурил две сигареты. Снова посмотрел фотографии. В поезде из Москвы? В издательском доме? В каком-нибудь ресторане? В автосалоне? В яхт-клубе? В гостинице? Нет… Нет…