Похищение любви

Ника вошла в номер и, уронив на пол сумочку, легла на кровать. Ужасно болела голова, не хотелось ни о чем думать. «Уснуть бы сейчас и не проснуться, – думала она. – Никогда больше не проснуться». Затрезвонил мобильник, и на экране высветился номер Люси. Вероника отключила телефон. Ей просто не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Даже с лучшей подругой. «Где найдешь, там и потеряешь. Вот и я потеряла. Потеряла любовь».

Ника взяла книгу «Философия любви» и открыла ее наугад. Взгляд упал на высказывание Ларошфуко: «Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел». «А я это привидение видела. И исчезла эта любовь действительно, как привидение», – подумала девушка.

В этом она ошибалась. Такая любовь не может исчезнуть. Она запоминается на всю жизнь, и будет согревать сердце, пока оно бьется.

Очень часто мы принимаем за любовь минутное увлечение. А порой просто ожидаем любви. И когда приходит ее жалкое подобие, думаем, что это на всю жизнь. Стрелы Купидона поражают внезапно, когда меньше всего этого ожидаешь. И не всегда их яд начинает действовать сразу. Любовь может надолго затаиться. А потом, словно проснувшись, начинает пленить душу и сердце.

Когда Вероника проснулась, сумерки уже окутали город. Девушке ужасно не хотелось просыпаться. Там, во сне, она была еще на вокзале, вместе с Лешей. Чувствовала тепло его рук, смотрела в его печальные глаза. «Никогда мне не забыть этот взгляд, – думала Ника. – Именно про таких людей говорят: „Глаза – зеркало души“. Я смотрела в это зеркало и видела в нем свое отражение. Его душа была полна мной. Господи, ну почему я думаю о нем в прошедшем времени?! Как будто никогда больше не увижу. А, может, и правда не увижу. Сколько у него еще будет девушек? Неужели я – одна из многих? Неужели наши чувства для него ничего не значили? Кажется, я ревную. Сама не знаю, к кому, но ревную. Как же глупо».

Поздно вечером в номер вернулись родители девушки. Вероника притворилась, что спит. Разговор с мамой отвлек бы ее от мыслей о Леше. А ей больше ни о чем другом думать не хотелось.

Все два дня, оставшиеся до отъезда, Ника ни разу не выходила из номера. Просто тупо смотрела в потолок. И думала, вспоминала, плакала. Девушка почти отказалась от еды. «Кусок в горло не лезет», – ответила она на вопросительный взгляд Елены Анатолиевны. Мама серьезно задумалась над странным поведением дочери: «Не ест ничего, постоянно какая-то грустная ходит, спит часто. Может, она заболела? Но тогда бы сказала, что ее беспокоит. Если, конечно, этому беспокойству не имя „первая любовь“. Неужели все так серьезно? Не буду ни о чем спрашивать. Если захочет, сама расскажет».

Наступил день отъезда семьи Винглинских. Вероника решила попрощаться с городом. А именно – со своими воспоминаниями. Надеялась оставить свои чувства в этом курортном городке. Она прошлась по всем местам, где когда-либо бывала с Алексеем. К Антонине Васильевне решила не заходить: «Зачем еще больше бередить рану? Так она никогда не заживет».

Вероника шла босиком по берегу. В руках она несла босоножки; длинная юбка, пытаясь следовать за ветром, прилипала к ногам. Порывистый ветер развевал волосы. «Здесь мы познакомились, а здесь он впервые меня поцеловал».

С гор надвигались тучи. Ветер становился все сильнее и пытался сбить девушку с ног. «А я все равно буду идти. Назло ветру. Назло всем препятствиям. Я буду идти по жизни смеясь». И она, подняв к небу глаза, улыбнулась.

Когда Вероника вернулась в номер, мама уже собирала вещи. Увидев вошедшую дочь, она спросила:

– Ты вещи будешь собирать или здесь остаешься?

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Выбор есть всегда. А тебе бы хотелось остаться?

– Да, – ответила Ника. А потом, немного помолчав, сказала: – Хотя, нет. Надо уехать. И чем скорее наступит момент отъезда, тем лучше.

Елена Анатольевна внимательно посмотрела на дочь:

– Тебе здесь так не понравилось? А вообще-то, я пониманию. По сравнению с обещанной Индией это, конечно, не очень хороший курорт.

– Да не в этом дело!

– А в чем?

На вопрос надо было отвечать. Конечно, Вероника могла бы что-нибудь придумать. Но стоит ли?

– Мам, а ты кого-нибудь любила до того, как с папой познакомилась?

Елена Анатольевна была поставлена в тупик таким вопросом. Дочь никогда не делилась с ней своими секретами, не спрашивала совета. Вероника вообще росла очень скрытной девочкой. И от того, как женщина сейчас ответит, зависело, будет ли в дальнейшем дочь ей доверять.

– Конечно, да. С твоим папой я познакомилась, учась на третьем курсе института. В моей жизни была первая любовь.

– Правда? Расскажи, пожалуйста!

– Да что тут рассказывать! Мне было семнадцать лет, Сереже (его Сергеем звали) – двадцать один. Он казался мне самым умным, самым благородным, самым-самым. Мы встречались два месяца.

– А что потом?

– А потом я узнала, что у него уже давно есть девушка. Она его из армии ждала. Он мне, конечно, предложил и дальше встречаться, но я не согласилась. Зачем участвовать в этом обмане? Как говорится, на чужом несчастье счастья не построишь.